Штормовое предупреждение - [11]

Турстейн Бюле делает паузу, отпивает глоток кофе.

— Так или иначе, Гертруд отправилась на поиски и действительно нашла сперва собаку, а потом и брата. К счастью, она взяла с собой мобильник и немедля подняла тревогу. Дежурный, который принял сообщение, сразу же позвонил мне. Я сам живу в Скребю и уже без двадцати десять первым прибыл на место происшествия. Парни из службы спасения явились следом за мной. А ты, Свен, подъехал вроде около десяти?

— В самом начале одиннадцатого, — уточняет врач, и Бюле продолжает:

— Фредрик Стууб упал с обрыва, тело лежало на выступе карьерной стены, у самой воды. Упади он всего десятью метрами дальше, попал бы в воду и камнем пошел на дно. Ребята из службы спасения спустились туда с носилками и подняли его наверх. В этом они наторели, в горах-то.

Секунду помедлив, Карен обращается к Свену Андерсену:

— Не было никаких сомнений, что он уже мертв? Прежде чем они его подняли, я имею в виду.

— Ни малейших сомнений, — решительно отвечает Андерсен. — У него был разбит череп, и часть мозгового вещества вытекла наружу. Это я мог констатировать прямо на месте. Я приехал, как раз когда его вытащили.

— И как долго он был мертв, по вашей оценке? — спрашивает Карен.

— Я бы сказал часа два. Плюс-минус полчаса. Если бы он лежал в воде, определить время смерти было бы труднее.

— О’кей, — говорит Карен. — Значит, он умер приблизительно между половиной восьмого и половиной девятого. Стало быть, незадолго до того, как Гертруд его нашла.

В комнате тихо, комментировать доклад никто не рвется. Кнут Брудаль берет еще горсть печенья, отправляет в рот сразу две штуки, одну за другой, затем берет слово.

— И что же побудило вас оторвать нас от радостей рождественского стола? — весьма неразборчиво спрашивает он, жуя печенье. — Он ведь мог просто поскользнуться и упасть с обрыва?

— Две вещи, — отвечает Свен Андерсен. — Ты скажешь или я?

— Давай ты, — говорит Турстейн Бюле.

— Когда мы привезли его в амбулаторию, я провел первичный осмотр и сразу заметил ссадины на обеих ладонях. Далее, у него отсутствовал левый ботинок, который, конечно, мог потеряться при падении; ботинки-то не на шнуровке, а такие, с резинкой под язычком. Однако носок тоже съехал, едва держался на своде стопы, и на пятке опять же виднелись заметные ссадины.

За столом царит выжидательная тишина. Все понимают, куда клонит Свен Андерсен.

— Следы волочения есть и на одежде, и на заднике второго ботинка, — продолжает врач. — Скоро сами увидите, но, как мне представляется, волокли его, вероятно, на спине. Обнаружив все это, я прервал осмотр и позвонил Турстейну.

Бюле кивает.

— К тому времени я уже обнес место происшествия лентой и выставил пост. Не потому, что у меня были подозрения, что это не несчастный случай, просто так положено, и надо показывать хороший пример. У нас в участке несколько новичков, и на Рождество, ясное дело, дежурили именно они. Когда через несколько часов позвонил Свен, мы сразу начали искать второй ботинок и немного погодя обнаружили его на камне, неподалеку от того места, куда упал Стууб. Одному из парней удалось выудить его с помощью веревки и куска колючей проволоки от забора на разворотной площадке. Не вполне по инструкции, пожалуй, но я опасался, что, если оставить ботинок там, его сдует в воду. В общем, задник был ободран, как, по словам Свена, и на другом ботинке. Вот тогда я и решил связаться с центром. Правильно ли, нет ли, не знаю, но, во всяком случае, по инструкции.

— Все правильно, — с улыбкой успокаивает Карен.

Видимо, он сообщил в центр уже около двух, думает она. А Смеед позвонил мне лишь несколько часов спустя. Должно быть, я действительно была его последней надеждой, иначе пришлось бы отказаться от Таиланда.

— Значит, с тех пор как Гертруд Стууб нашла брата, прошли уже целые сутки.

И на сей раз никаких комментариев. Слышно только, как жует Брудаль. В итоге он и нарушает молчание, произносит с ехидным смешком:

— Так-так. И сколько же любопытных обитателей Ноорё успело тем временем потоптаться вокруг места вероятного преступления? Сёрен Ларсен не обрадуется…

В голосе Турстейна Бюле не слышно досады, которую выдают напряженные челюсти:

— Нисколько. А вот Гертруд Стууб, конечно, могла уничтожить возможные улики. И, понятно, собака. Есть там и мои следы. Однако сверху тела видно не было, в смысле с того места, откуда он упал. Чтобы глянуть вниз, пришлось отойти в сторону, так что большинство отпечатков наверняка целы. Как раз в том месте ребята из службы спасения поднимали тело. Им тоже пришлось отойти вбок.

— Ладно, на месте все увидим, — говорит Карен.

Но Кнут Брудаль гнет свое:

— Вы гарантируете, что охрана все время была на посту? Что ваши люди не двинули домой к женам и к рождественскому барашку, как только вы отвернулись?

Шея и лицо Турстейна Бюле багровеют от злости; не отрывая взгляда от кофейной чашки, он готов огрызнуться.

Но Карен опережает его.

— Угомонись, Кнут, — резко бросает она и, глядя на Бюле, добавляет: — Это у него юмор такой. То есть полное его отсутствие. Давайте-ка глянем на Фредрика Стууба, а потом поедем на карбюский карьер, ладно?