Штормовая волна - [57]

Узнав новости, Демельза отправилась к Дрейку, снова взяв с собой возмущающегося Джереми, но не Клоуэнс — для ее толстых ножек это было слишком далеко. Она поцеловала Дрейка и пожелала ему счастья. Он явно обрадовался тому, что она так счастлива за него, и сам стал счастливее. Барьер против его дружбы с другой женщиной был сломлен, и он откровенно поговорил с Демельзой о своих планах. Сэм тоже рад, сообщил Дрейк, и надеется на скорое возвращение брата в общину методистов вместе с женой, которая уже наполовину постигла благодать. Оба посмеялись над шуткой, поскольку на местном диалекте это также означало, что она не в себе.

Пришло еще два письма от Росса, во втором говорилось, что он принял новое назначение и в августе будет обучать группу ополчения где-то в Кенте. Это значило, что весь месяц его не будет, но зато по договоренности с лордом Фалмутом он раньше покинет парламент и приедет домой в апреле. Он виделся с Кэролайн, как наверняка уже рассказал Дуайт, и Кэролайн внешне выглядит неплохо, но твердо решила не возвращаться домой, пока не избавится от того, что она называет «демонами».

Росс добавил, что у Кэролайн он встретил «...того молодого человека, с которым я познакомился в саду Тренвита прошлым летом, его зовут Монк Эддерли. Он сказал, что Джордж надеется вернуться в политику к следующей сессии. К счастью, в Палате общин можно легко избегать встречи со знакомыми».

Росс был не самым усердным сочинителем писем в мире. Демельза знала, что он предпочитает делиться теплом при личной встрече. Когда он рядом, то может вдруг сказать такое, от чего растает сердце любой женщины — или заледенеет. Его письма были, напротив, информативными, но лишенными чувств. Расстояние между ними было физически ощутимо.

Он не повторил Демельзе предложение приехать в Лондон в сентябре.

Глава четвертая

I

Двенадцатого февраля с самыми наилучшими рекомендациями прибыла няня Джона Конана Уитворта. Правда, в последнее время она присматривала не за ребенком, а за мистером Джералдом Ван Хеффином из Хеффин-корта, что неподалеку от Солкомба, а в течение двух лет до своей смерти мистер Ван Хеффин неоднократно пытался кого-либо убить. За исключением единственного случая, когда он порезал лакея, ей удавалось предотвратить серьезные увечья.

Выглядела она не столь угрюмо, как ее предшественницы. Она была небольшого роста, аккуратной, с тонким подобострастным голосом и грамотной речью. Только стоя она выражала агрессию и выглядела как старая дева: ноги расставлены, широкие плечи напряжены. Ей было около сорока лет, звали ее мисс Кейн. Оззи поговорил с ней и был удовлетворен. Ему показалось, что она как нельзя лучше справится с ситуацией. А раз миссис Уитворт пытается убить лишь собственного сына, задача упростится. Джон Конан должен получить охрану и получит ее. Чтобы защитить всех, пришлось бы присматривать за миссис Уитворт, как раньше мисс Кейн присматривала за мистером Ван Хеффином. Чтобы защитить Джона Конана, достаточно постоянно быть рядом с ним.

Через две недели Оззи был полностью доволен. Как он полагал, для человека вроде него, на голову выше любого обывателя — энергичного, молодого, умного, и земного, и божьего одновременно — вполне естественно иметь, как он это называл, телесную энергию, и по этой причине церковь изобрела таинство брака, чтобы удовлетворить эти естественные потребности, не впадая в грех блуда или другие извращения. Этой отдушины, так любезно предоставленной для тех, кто не обладает даром воздержания, рекомендованной апостолом Павлом и освященной двумя тысячелетиями опыта, порочная и неблагодарная жена его лишила, и Оззи впал в грех, каждый четверг посещая ее распутную сестру.

Но визиты всего раз в неделю (только по четвергам) вызывали серьезное напряжение его умственных и физических сил. Если бы Оззи мог вернуться к жене, хотя бы по понедельникам и пятницам (он собирался ограничить свои притязания), то его существование стало бы куда более сносным. Если такое случится, если Морвенна добровольно его примет, а он был убежден, что рано или поздно это случится, как только всё войдет в нормальную колею, то можно подумать и о том, чтобы разорвать отношения с Ровеллой.

Потому что эти визиты были очень рискованными. Каждый четверг Оззи оставлял лошадь на конюшне, в двух домах от дома мистера Пирса. С приходом лета и долгих светлых вечеров это станет невозможным. К тому же в последнее время Ровелла требовала всё больше. То новый ковер, то новые канделябры, новые туфли или бархатное платье. Разумеется, она просила не так открыто, не в той вульгарной манере, с которой ему приходилось мириться у шлюх в портовом районе. Но как бы аккуратно она это ни проделывала, деньги утекали, и если вдруг ему пришло бы в голову не давать их, наверняка Ровелла лишит его своих милостей.

Вот почему он обрадовался появлению мисс Кейн. Через три недели Оззи набрался мужества, чтобы рискнуть. Морвенна рано ушла спать, сославшись на головную боль, и он сидел у себя в кабинете, бессмысленно уставившись в сборник проповедей преподобного Антона Уайлда. Они не произвели впечатления на Оззи — банальные и повторяющиеся. Там слишком часто упоминалось имя Господа и обращалось больше внимания на веру, чем на труд, духовное превозносилось по сравнению с церковной рутиной. Оззи был человеком практичным и понимал, что на земле уж точно формальные религиозные ритуалы значат куда больше.