Шторм Времени - [148]

– Марк, вас ждет большое разочарование.

– Посмотрим, – ответил я.

– Да. – Он вздохнул. – Боюсь, что так.

Как не было никаких особенных ощущений при взлете, когда мы покинули Землю, так не возникло никаких ощущений при посадке, когда мы достигли цели. Просто, без какого бы то ни было предупреждения. Обсидиан прервал на полуслове какую-то фразу по поводу реальных элементов искусства, полностью существующих лишь в концепции объекта искусства, – утверждение, с которым я был не согласен, поскольку не мог себе представить искусство в отрыве от объекта. Что если превратить статую роденовского «Мыслителя» в набор символов? Будет ли интеллектуальное восхищение этих символов начинать приближаться к удовольствию реально видеть, не говоря уже о том, чтобы осязать оригинал статуи с теми микроскопическими следами работы, которые остались от прикосновений резца скульптора и текстурных особенностей оригинального материала? Идея была абсурдной – и это была не единственная абсурдная идея, услышанная мной от Обсидиана за последние пять дней, несмотря на всю его личную привлекательность и разумность.

Во всяком случае, он неожиданно замолчал на полуслове и одновременно оказался на ногах, поднявшись одним плавным движением с подушки, на которой сидел со скрещенными ногами.

– Мы на месте, – сообщил он.

Я бросил взгляд в окно и по-прежнему увидел лишь звездное небо. Всего лишь еще один, пусть даже и снова отличающийся от прежних звездный пейзаж, в котором присутствовал лишь один необычный элемент. Это было большое темное пятно, расположенное чуть правее и ниже центра окна. Порнярск тоже смотрел в окно со своего места у одного из пультов.

Он протрусил по комнате и постучал щупальцем по окну в районе темного пятна.

– С-Дорадус, – сказал он.

Обсидиан повернул голову, пожалуй, чуть более резко, чем обычно, и взглянул на аватару.

– Разве мы не совершили посадку на поверхности какой-нибудь планеты? – спросил я Обсидиана.

– О да, – сказал он. Звездное небо мигнуло и сменилось изображением крутого склона холма, усеянного огромными валунами. Небо над головой было темно-синим, а между скалами поднималось вверх нечто похожее на ярко-зеленые и достигающие высоты в тридцать футов пчелиные ульи. – Картина, на которую вы сейчас смотрите, – звездное небо, каким оно выглядит с места нашей посадки. Разве я не упоминал, что теперь мы предпочитаем окружать себя теми сценами, которые наилучшим образом подходят нам в настоящий момент, независимо от того, где мы находимся в действительности.

– В таком случае, Обсидиан, вам больше всего нравятся виды земных лесов?

– Не совсем, – ответил он, – я думал, что они нравятся вам.

– Спасибо, – только и сказал я.

– Пожалуйста. Позвольте представить вам... – Он резко обернулся навстречу нескольким индивидуумам, которые входили в помещение откуда-то из иллюзии земного леса.

Их было всего четверо, хотя в первый момент мне показалось, что их гораздо больше. Ни на одном из них не было ни одежды, ни украшений. Впереди шел тот, кого я поначалу принял за совершенно обычного человека, пока не заметил тянущийся вдоль шеи и затылка костистый гребень, исчезающий в костях черепа. Он был немного выше Обсидиана. Следующим был пестрый индивидуум, кожа которого пестрела пятнами, некоторые из которых были такого же цвета, как моя, вперемежку с другими более темными пятнами цвета ржавчины и молочного шоколада. Этот был гораздо менее «гуманоидным», но почему-то казался явно женского пола. Третий был гибридом кальмара и краба, причем кальмар рос из панциря краба и он или она, в данном случае, возможно, что и оно, появилось в комнате, плывя на чем-то вроде пьедестала высотой в три фута. На мой взгляд, вес этого третьего существа составлял примерно сто или около того земных фунтов.

Четвертый был иссиня-черным гуманоидом, с трубчатыми стебельками вместо конечностей, ростом около трех футов, с мрачным лицом и такой же безволосый, как и Обсидиан. Я в душе испытал облегчение оттого, что мне не придется на каждого, кто в эти времена имеет человеческий вид, смотреть задрав голову. Когда они вошли в комнату, она стала увеличиваться в размерах до тех пор, пока мы не оказались посреди помещения примерно тридцать на сорок футов. Теперь иллюзия земного леса занимала лишь часть периметра вокруг нас. Оставшееся пространство занимали четыре других пейзажа – от какого-то болота до красно-коричневой песчаной пустыни с высокими, белесыми обрубками, торчащими посреди ровной равнины внизу.

Я так заинтересовался увиденным, что едва не прозевал момент, когда Обсидиан начал представлять мне гостей.

– Рассвет... – Это оказался тот, с костяным гребнем. – Зануда (разноцветная женщина), «Один из Детей Жизни» (крабокальмар) и Ангел (мрачнолицый невысокий черный тип).

– Страшно рад познакомиться с вами, – сказал я. – Вы не представляете, как высоко я ценю эту возможность.

– Комплименты ни к чему, – достаточно резко сказала Зануда. – Полагаю, вы не обидитесь, если мы будем называть вас Марком?

– Разумеется, – сказал я. – Вы очень хорошо освоили мой язык.

– Было бы непрактично обучать вас нашему. – Зануда, похоже, говорила от лица всей группы. – Если не возражаете, мы приступим к тестированию. Будьте добры взглянуть на панель позади вас.