Шторм назревает - [12]

Цветы служили напоминанием о том, как много у Америки врагов.

Зажёгся зелёный, Сторм свернул на въезд во владения ЦРУ. По привычке у КПП он встал в левую полосу, затем спохватился и перебрался вправо. Левая сторона предназначалась для штатных сотрудников. Повинуясь знакам на табличках, Деррик остановился у переговорного устройства, назвался — Стивом Мэйсоном — и сообщил, что приехал к директору НСС.

— Назовите номер вашего свидетельства социального страхования, — произнёс женский голос.

— Спросите его у вашего директора, — ответил Сторм.

Несколько минут динамик молчал, и Деррик мог лишь предполагать, что сейчас творится в КПП, расположенном в ста ярдах прямо перед ним. Редко кто пытается скрыть номер своей страховки.

Наконец, мужской голос сказал:

— Мистер Мэйсон, езжайте вперед. Медленно.

Из здания КПП вышли двое вооружённых охранников. Оба держали карабины наготове. Когда Сторм подъехал к ним, один сравнил лицо визитёра с фотографией. Это был старый снимок из личного дела Деррика, только подпись на нём была новой: «СТИВ МЭЙСОН». Удовлетворённый сходством, офицер пропустил гостя.

Сторм провел «таурус» через лабиринт из бетонных столбов, устроенный на случай, если террористы решат прорваться через главные ворота на автомобиле. Припарковавшись на гостевой стоянке на самой вершине пологого холма, Сторм вошёл в старое, из эпохи 60-х, здание штаб-квартиры. Он пересёк огромную эмблему ЦРУ на сером мраморном полу вестибюля. На белой каменной стене по левую руку от него была выгравирована цитата из Евангелия от Иоанна:

«И познаете истину, и истина сделает вас свободными».

Стену по правую руку украшали выстроившиеся в пять рядов звезды, каждая из которых олицетворяла сотрудника ЦРУ, погибшего при исполнении служебных обязанностей.

Привлекательная дама средних лет в сером деловом костюме уже ждала Сторма, чтобы провести через посты охраны. В кабинет Джедидайи Джоунса.

Джоунс сидел за простым рабочим столом, поверхность которого была освобождена от бумаг: прятать документы — обычная практика, когда в кабинет заходит кто-то, не являющийся штатным сотрудником управления.

— Зачем сенатор вызывал тебя с утра пораньше? Кошмары замучали? — спросил Джедидайя возбуждённо.

Дежавю. Сколько раз Сторм сидел перед Джоунсом в этом кабинете? Сколько раз они обсуждали тайные операции? Но это было раньше. Не сейчас.

Пропустив вопрос мимо ушей, Сторм поинтересовался:

— Когда ты собирался рассказать мне об Иване Петрове?

Джоунс подался вперёд, подперев сцепленными пальцами подбородок. Кажется, услышанное повергло его в глубокие раздумья.

— Я всё ждал, когда же ты выйдешь на Петрова. Что ты о нём выяснил?

Сторм будто снова вернулся во времена учёбы, почувствовав себя брошенным в ледяной пустыне в чём мать родила на экзамене по выживанию.

— Иван Петров, — начал он, — был одним из лучших друзей российского президента Олега Барковского. Барковский помог ему стать мультимиллиардером, позволив приватизировать крупнейший государственный банк. Петров стал одним из первых русских олигархов. Частные самолёты, яхты в Средиземном море — у него были все игрушки. Он даже купил себе принадлежавший герцогу Мэдисонскому замок неподалёку от Лондона. Но два года назад Петров внезапно принялся кусать руку дающую. Мне продолжать?

— Давай, — кивнул Джоунс.

— Петров стал критиковать Барковского публично. У него вдруг прорезались собственные политические амбиции. Барковский решил осадить зарвавшегося приятеля. В банк Петрова пришли из ФСБ и заблокировали все счета. Петров был обвинён в хищениях и преступлениях против государства. Лишь чудом он избежал ареста и ускользнул из Москвы.

Сторм помолчал, затем добавил:

— Не удивлюсь, если к его побегу приложил руку ты.

Джоунс едва заметно улыбнулся.

— Больше похоже на работу ребят из МИ-6. Британцев. Они уже проделывали такое раньше, помнишь? Но не отвлекайся, продолжай.

— Петров объявился в Лондоне, окружил себя армией телохранителей и начал крестовый поход против Барковского. Российский президент не спустил ему это с рук. Произошло громкое убийство. Отравлен ближайший соратник Петрова. Похоже на изотоп полония-210. Мерзкая штука. Потом взорвали машину олигарха. Петров перебрался сюда. Здесь, видимо, почувствовал себя в относительной безопасности. Тогда-то он и появился в поле твоего зрения, так?

Джоунс откинулся на спинку, кресло под ним скрипнуло. Он опустил руки на стол, и молча ждал продолжения.

— Петров наделал много шума в Вашингтоне. Он приобрёл особняк на Эмбасси-Роу, принялся устраивать вечеринки для политической элиты. При этом не прекращал нападок на Барковского, подрывая авторитет российского президента, и, в конце концов, нашёл единомышленников в Капитолии.

— Деньги и власть, — сказал Джоунс. — Их так и тянет друг к другу.

— У Петрова есть деньги. Миллиарды, — заметил Сторм. — У Уиндслоу — власть. Прекрасная пара.

Вновь подавшись вперёд, Джоунс принялся барабанить по столу указательным пальцем.

— Это всё? — спросил он в нетерпении.

— А есть что-то ещё?

— Я думал, ты мне скажешь

Кошки-мышки. Кто кого?

Сторм покачал головой, дав понять, что закончил.