Штильскин - [80]

— Так эт' о тебе он постоянно болтает. Вечно трещит о своём пацане.

— Так, он здесь?

— Ага! А по тебе сразу и не скажешь. Тут темноватенько, знаешь ли, да и маманя твоя, такск'зать, намешала. Но точно есть скот… схвост… сход-ст-во. — Тролль уставился на него. — Идём, чтоль.

Роберт последовал за троллем через двор, и вошёл в Башню. Тролль свернул направо и пошёл по длинному широкому коридору, по обеим сторонам которого тянулись камеры. Из-за решёток на него смотрели злобные, мрачные, а в некоторых случаях, нечеловеческие лица. Уродец остановился у последней двери и задумался.

— Тебе точно сюда можно? — спросил тролль.

— Разумеется, — спокойно произнёс Роберт. — Как бы я ещё тут оказался?

— Точн', - согласил тролль и кивнул. — К те посетитель! — рявкнул он и провёл длинным ногтем по двери камеры.

Пока дверь со скрипом открывалась, сердце Роберта бешено колотилось во все стороны.

— Подсвети себе там, — сказал тролль и указал на свечу на стене.

Роберт взял свечу, набрал воздуха в грудь и шагнул в камеру.

Дверь за спиной со скрипом закрылась и замки встали место.

В камере воняло, Роберт повернулся и ощутил сострадание к местным сидельцам.

— Тыыыы ктооооо? — раздался в темноте голос.

— Меня зовут Роберт Даркли. Я ищу отца.

Во тьме раздался тихий вздох, Роберт поводил свечой и осветил бледного худого человека, сидевшего на соломенной постели. Его тёмные волосы сосульками свисали на плечи, кожа плотно обтягивала лицо. У него были тёмные глаза, он вскинул голову, вынудив Роберта подпрыгнуть. Человек истерично рассмеялся и хлопнул себя по коленям.

— Ну, надо же. Сыночка-сынок.

— Вы — мой отец?

Шляпник скорчил печальную мину.

— Ааа, ты ожидал кого-то позначительнее? Прости, сыночек, ты видишь то, что имеешь. Если, конечно, ты не слепой.

— Вы… вы кто?

Шляпник вскочил на ноги, в два прыжка подскочил к Роберту и обнял.

Роберт выронил свечу, вырвался из объятий и толкнул его. «Похоже, кое-чему я смог научиться».

— Что, никаких обнимашек с папочкой? Ты разбиваешь мне сердце! — воскликнул Шляпник и захихикал.

— Кто вы? — повторил Роберт.

Шляпник низко поклонился.

— Меня зовут Мармадюк Этель Сайфрид Шляпнус, но ты, как и все прочие, знаешь меня как Безумного Шляпника.

Роберт отступил назад и поднял свечу.

— Вы Безумный Шляпник? Мой отец — Безумный Шляпник? — сказал он. — Тогда всё встаёт на свои места.

— Ты и сам немного не в своём уме, да, парниша? — поинтересовался Шляпник и приподнял бровь.

— Я не говорил, что я сумасшедший. Какое-то время я слышал голос, но оказалось, в моей голове жил Кот.

Шляпник тупо уставился на него.

— Я не сумасшедший, — повторил Роберт.

— Ну а я — да, и вот он я, а вот он ты. — Шляпник уселся на полу, скрестив ноги и взглянул на Роберта глубоко впавшими глазами. — Полагаю, у тебя есть вопросы, так что, спрашивай, не стесняйся. Это самое меньшее, что я могу сделать за каждый пропущенный день с момента твоего рождения.

Роберт ощутил напряжение и неудобство от этого места. Дело не в камере, не в вони, даже не в том, что у него, скорее всего, возникнут проблемы. Дело в нём — его отец сидит, скрестив ноги, на полу, словно детсадовец, который ждёт, когда ему расскажут сказку.

— У меня четыре вопроса. Первым был вопрос «кто вы», но вы на него уже ответили. Зачем вы отправили мне послание через Румпельштильскина?

Шляпник восторженно хлопнул в ладоши.

— Ответ на этот вопрос — самая прекрасная и чудесная вещь, так что оставим его напоследок. Спроси что-нибудь ещё.

— Ладно. Пару-тройку раз мне говорили, что я не человек. Можете представить, это была слегка шокирующая новость. Также я слышал, что вы прожили невообразимо долгую жизнь. Вопрос такой: что вы такое?

Шляпник скорчил гримасу.

— Это не самый интересный вопрос, Роберт. Я думал, ты будешь более находчив. — Он вздохнул. — Я именно то, что ты видишь перед собой. Ни больше, ни меньше, и так будет всегда.

— Так, как вы столько прожили?

— Потому что могу.

— И всё? Это всё объяснение?

— Если желаешь более интересные ответы, задавай более интересные вопросы.

— Ладно. Что случилось с моей матерью? — Этот вопрос тревожил Роберта с тех самых пор, как он услышал, что она умерла при родах из-за того, что этот человек с ней сделал.

Шляпник захлопал в ладоши.

— Гораздо интереснее! Браво, Роберт, браво! Твоя мать никогда меня не понимала. И постоянно мучила. Она любила меня, но, повторюсь, не могла меня терпеть. Она восхищалась мной и боялась. Она была прекрасна и отвратительна в одном лице. Она была любовью всей моей жизни и моим самым главным врагом. В итоге, она меня не захотела. — Шляпник уставился на собственные ладони, затерявшись в воспоминаниях. — Но я её желал, и я её взял.

— Вы… вы взяли её силой? — Роберт заставил себя произнести эти слова.

— С какой стороны посмотреть, — сказал Шляпник и Роберт ощутил, как тесная камера начала наполняться злостью.

— Вы больной.

— А, значит, по праву наследования, и ты тоже. Может, не сейчас, не завтра, может, пройдут годы, но попомни мои слова, парень, со временем, ты превратишься в меня.

— Вы ошибаетесь. Я сам по себе. Я готовлюсь стать агентом.

Шляпник сплюнул на пол.

— Агенты! Дурацкое Агентство со своими правилами. Погляди, как легко мог бы рухнуть их мир, если бы дворф реализовал свой план.