Штильскин - [60]

— Хорошие вопросы.

— Ты сказал, у тебя есть секрет.

— Он умопомрачительный.

— Так, ты нам скажешь, правда? — Траль усмехнулся, когда его здравомыслие немного пошатнулось.

— Что ж, он слишком большой, чтобы держать его в себе, — сказал Шляпник и жутко и широко улыбнулся.

Траль отвернулся от двери и встал посреди камеры, пока его личности вели беседу.

— Эм, Труляля? — прошептал Траляля.

— Чего надо? — отозвался тот.

— Кажется, мы можем отсюда выбраться.

— Что, решил, слёзками и соплями пробраться через решётку?

— Очевидно, ты не обратил внимания; ты был слишком занят собственной злостью.

— По делу есть что сказать, братец?

— Да, есть, но нам нужно действовать вместе. Теперь, слушай внимательно.

* * *

Румпельштильскин был благодарен лёгкому дождю, проливавшемуся над кладбищем на Слэк Топ; из-за него почва стала мягче. Он копал уже полчаса и достиг неплохого результата. Он взглянул на надгробие, нависавшее над ним. На камне было выбито имя «Элис Мари Палмер», и ниже: «Любящая дочь, заботливая мать, возможно, ведьма».

Когда Румпельштильскин впервые явился к Элис Бастинде пятьдесят лет назад, та была маленькой девочкой, сбитой с толку и совершенно потерянной. У неё не было друзей и понимания, почему с ней постоянно происходили всякие странности. «Она была последней Бастиндой!». Румпельштильскин сплюнул на могилу. Представительница самой могущественной расы ведьм, а Агентство приговорило её к жизни в Тосторонье. «Надоедливые дураки!».

Румпельштильскин огорчился, когда узнал от Пустяка, что она мертва. Не то, чтобы это как-то влияло на его планы, но он хотел встретиться с ней, перед тем, как убить. Дворф был злобным, но у него имелись свои принципы.

На самом деле, ему нужны были её кости, поэтому он и стоял в сырой яме на ночном кладбище в северной Англии.

Спустя ещё пятнадцать минут, его лопата ударилась обо что-то твёрдое, он раскидал грязь и увидел простой гроб. Радость и восторг почти охватили его; он был так рад, так близок! Он очистил гроб и при помощи лопаты приподнял крышку.

Он испытал целый ряд чувств, пока гнев не вырос настолько, чтобы победить все остальные. Дела шли не так, как он ожидал.

* * *

Роберт наслаждался ночным воздухом, пока вместе с Лили шёл по Смитуэлл Лейн. Фрэнк пошёл следом, и время от времени, откуда-то сзади было слышно, как он ругался.

— Роберт, я тебе нравлюсь? — спросила Лили.

— Н-н-ну, — произнёс Роберт, застигнутый врасплох. — Да, наверное.

— Наверное? Значит, ты не уверен? — спросила она, не отводя взгляд от дороги.

— Ну, последняя пара дней выдалась нелёгкой. Я думаю, ты удивительный человек, ты красива и загадочна. Хотя, после прошлой ночи чуть менее загадочна.

— Ага, значит, дело в оборотне.

— Нет, дело не в оборотне.

— Врёшь, — сказал голос в голове Роберта.

— Ну, ладно, да, дело в оборотне. Эта твоя сторона меня пугает.

— Ясно.

Несколько секунд, которые показались несколькими жизнями, они шли в неловкой тишине.

— Значит, — сказал Роберт, решив рискнуть, — я тебе нравлюсь?

Лили остановилась и повернулась к Роберту.

— Честно говоря, я не считаю тебя физически привлекательным, ты далеко не самый породистый, ты неуклюжий, не всегда говоришь то, что надо и, помимо всего прочего, похоже, сходишь с ума.

— А, что ж…

— Я не закончила.

— Понял, прости.

— У меня никогда не было возможности создать нормальные отношения, и никогда не будет. От того, какая я, лекарства не существует. То, что ты видишь сейчас, ты будешь видеть до конца своей жизни. Я не старею, не меняюсь, и каждое полнолуние я, скорее всего, буду пытаться тебя убить. Это не та жизнь, какую можно себе пожелать.

Роберт задумался на секунду, пока янтарные глаза Лили сверлили дыры в его голове.

— Я неуклюжий. И я не всегда говорю то, что надо. До вчерашнего утра я всегда чувствовал себя не на своём месте, и, помимо прочего, вероятно, я схожу с ума. Это не нормально.

— Нет, не нормально, — сказал голос.

— Но, то, что ты видишь, ты будешь видеть до конца своей жизни. Возможно, я не изменюсь; вероятно, я стану только хуже. Но теперь я знаю своё место и оно не в этом мире. Оно в Этосторонье. Я — хороший человек, Лиллиан Красноплащ. Я хочу сказать, что готов признать твои недостатки, если ты готова признать мои. Хотя, если я тебя никак не привлекаю, полагаю…

Роберт перестал говорить, когда Лили прижалась своими губами к его губам.

— Целуй! — прошипел голос.

И Роберт поцеловал. Этот волшебный момент наполнил Роберта такой радостью, какую испытывают только дети рождественским утром перед тем, как настаёт время открывать подарки.

Лили отпрянула и задумчиво улыбнулась.

— Я об этом подумаю. — После чего она повернулась и пошла дальше.

«Как по мне, неплохо». Роберт ухмыльнулся и поспешил за ней.

— Значит, Элис Бастинда мертва?

— Думаю, мы найдём её на кладбище, как нам и сказали. Сомневаюсь, что она там, чтобы повеселиться.

— Что, по-твоему, мы там найдём?

— Не знаю.

— А, что будем делать, если дворф там?

— Не уверена.

— Значит, плана у нас нет?

— Нет.

— О, здорово, всё по-прежнему.

* * *

Пусто! Её нет! Тела ведьмы не было там, где оно должно быть. Румпельштильскин рыл могилу, ковырялся в грязи, и сам теперь находился в самом грязном настроении. Он ходил туда-сюда, думая, как быть дальше. Без последнего ингредиента заклинание не закончить. Ему нужны кости!