Штамп Гименея - [11]

Я молча проводила его тощую вредную фигуру взглядом и подумала про себя: скорее бы он женился, что ли. Но слова брата о том, что я заедаю стресс, засели у меня в мозгу занозой. Неужели я так много ем? А почему это никак не сказывается?

– Потому что все вы – Тапкины – тощие сволочи! – сказала однажды про нашу семью моя школьная подружка Алла Трофимова, девушка БОЛЬШИХ моральных и внешних достоинств.

И действительно, нас с братом кормить – проще сразу убить. Перевод продуктов, и все тут.

– Деточка, тебе надо чем-то занять себя. А то вся пенсия уйдет на шоколадки, – подкатила ко мне мама, решив, что в моей системе обороны есть некоторый пробой, и доводы, высказанные именно сейчас, могут и возыметь успех.

– Я не знала, что все так запущено, – пристыженно отреагировала я.

Действительно позор. Позор взрослой двадцатишестилетней нигде не работающей дочери пожилых родителей проедать их пенсию, переводя все деньги на конфеты «Му-му». Вот когда я пойду на работу, то с чистой совестью буду тратить все деньги на любые изыски. Буду вообще питаться одной черной икрой, как Верещагин из «Белого солнца пустыни». Интересно только, когда это славное время уже настанет? Ну да с этим все пока не ясно, особенно если учесть, что я историк с дипломом, но без опыта работы и с некими романтическими представлениями о мире, свойственными всем молодым особам, живущим за счет родителей или мужчин. А пока надо перестать лопать конфеты, разоряя предков, и хорошо бы начать заниматься чем-нибудь более пристойным.

– Пойдем, – предложил как-то бывший однокурсник Петечка, – в кино. На поцелуйный ряд.

Я представила себя с этим полумужчиной-полуподростком на последнем ряду одного из этих модерновых кинотеатров, где тебе по голове постоянно долбит сурраунд, и меня передернуло.

– Нет уж, спасибо. Я лучше дома посижу.

– А хочешь, я с тобой побуду? Дома? Могу каких-нибудь кассет принести, – тут же сменил он ориентиры.

Я задумалась. Сериал про Марию кончился, а страдать по Андрею, который так и не позвонил, хотя уже миновала зима, мне надоело. Может, и правда пригласить Петюню? Он хоть мне и не нравился как мужчина, но все же мог развеять скуку.

– Да? И ремонт в моей комнате поможешь делать? – спросил я.

Мне давно опротивело смотреть на обои, которые висели в комнате во все время моего романа с Андреем. Каждый раз, когда я видела противные розовые цветочки на стене, мне вспоминались многочисленные букеты, которые я заботливо отмачивала в ванной и лелеяла в вазах.

– А ты умеешь? – с недоверием переспросил Петечка.

– Я-то? Конечно! – уверенно заявила я. А что? Я же помогала школьной подружке Алле клеить обои. Один раз. А еще в институте я мыла окна. Много раз. Это разве не опыт?

– А я – нет, – с сомнением заколебался Петька.

Вот так у них – у мужиков – всегда. Как в кино поцелуйничать – это всегда, а как шпателем помахать – в кусты. Слово «шпатель» я знала от маляров, делавших ремонт в подъезде. Они частенько орали на весь подъезд: «Манька, шпатель подбрось, а то мой Ванька пропил»! Из этих прений я усвоила, что шпатель – штука ценная и нужная.

– Ну и хрен с тобой, – решила применить я удар ниже пояса. – Я куплю себе открытую форму-комбинезон и буду надевать его на голое тело.

– Ах, ты так?! – обиделся Петька. – Это бесчеловечно.

– Такова жизнь! – ответила я.

Через два дня Петечка с некоторым набором подручных средств (среди которых, по его заверению, был и шпатель) заявился к нам.

– Петечка, как хорошо, что ты приехал! Наташенька ремонт затеяла. Ты уж не дай ей покрасить комнату в черный цвет, – умоляюще посмотрела на Петьку мама, встречая его в прихожей.

– Не очень-то и хотелось, – фыркнула я.

Самым обидным в этом было то, что я действительно хотела декорировать стену пятном баклажанного цвета, которое символизировало бы темную сторону мужской души. И вот так быстро и так жестоко наступили на горло моей песне.

– Сначала будем проводить подготовительные работы, – успокоил маму Петька.

– Какие такие работы? – спросила я. Мне пора было начинать разрушать и крушить свой старый мир, разводить сантименты я не собиралась.

– Обычный. Сначала вынесем мебель, потом накроем пол, чтобы не испортить паркет, – пояснил Петька.

Я загрустила. Действовать по инструкции, тщательно исполняя рекомендации книги «Ремонт своими руками», – что может быть скучнее.

– И даже не думай! Не позволю! – зачем-то запаниковала мама.

Я пожала плечами, заверила ее в моей адекватности, и мы приступили.

Мама была права. Проблемы начались еще на подготовительном периоде. Несчастный диван, например, не желал вылезать через дверь в неразобранном состоянии. Усилием воли и с применением грубой силы я продавила-таки полдивана в дверной проем, потому что разбирать его целиком мне было лень. Вторая половина оказалась толще, чем первая.

– Почему ты не предупредил меня? – шипела я на Петьку, пытаясь втиснуть диван, как ребеночка в родовые пути.

Петька беспомощно метался вокруг и причитал:

– Это же твой диван! Я-то тут при чем? Как бы мне выйти?

– Выйдешь только вместе с диваном! – злорадно отрезала я, поскольку была с внешней стороны дивана (и, соответственно, имела свободный доступ в туалет), а он сидел в разоренной комнате и мучился.