Штаб армейский, штаб фронтовой - [15]

В 1939 году был принят Закон о всеобщей воинской обязанности. В связи с этим началась перестройка местных органов военного управления. Как и везде, на Урале вместо мобилизационных округов образовывались республиканские и областные военные комиссариаты, расширялась сеть районных военкоматов. Одновременно в УрВО помимо имевшихся четырех стрелковых дивизий были сформированы еще семь. Их развертывание потребовало напряженной работы всего окружного аппарата, особенно штаба и нашего оперативного отдела. Трудной проблемой было обеспечение создаваемых соединений командирами среднего звена. В армию призвали сотни командиров запаса. Для укомплектования частей политработниками уральские областные партийные организации совместно с сотрудниками политического управления нашего военного округа в соответствии с Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) отобрали 316 коммунистов из народного хозяйства. Мне пришлось также участвовать в подготовке и проведении дивизионных учений и двух армейских игр, в инспектировании и проверке войск. Задач перед оперативным отделом ставилось много, и чтобы успешно решать их, приходилось трудиться днем и ночью.

Приехали мы с женой и детьми в Свердловск в январе 1939 года. На Урале я стал свидетелем грандиозного строительства, которое развернулось широким фронтом в соответствии с решениями XVIII съезда партии. Леса новостроек, металлические каркасы будущих индустриальных гигантов возвышались повсюду, где бы ни доводилось бывать по долгу службы. А мне в многочисленных командировках посчастливилось посетить Челябинск, Чебаркуль, Уфу, Пермь, Тюмень, Вятку, Ижевск и ряд других городов и районов. Нельзя было не признать дальновидность решений нашей партии о создании мощной промышленной базы в восточных районах страны, явившейся в годы войны главной кузницей оружия и 6оевой техники Вооруженных Сил.

Международная обстановка становилась все более напряженной. 1 сентября гитлеровская Германия напала на Польшу. Пожар второй мировой войны, развязанной империалистическими агрессорами, охватил многие страны. Мы хотя и находились на Урале, вдали от границ, но тоже чувствовали, что война стучится и в нашу, советскую дверь. Указания, поступавшие из Наркомата обороны и Генерального штаба, вызывали все большую тревогу. Выполняя их, мы, как я уже упоминал, развернули новые стрелковые дивизии и составили план оперативных перевозок войск округа на случай войны. Опережая немного события, скажу, что этот план с небольшими коррективами был реализован в начале Великой Отечественной. Тогда из войск округа сформировалась 22-я армия. Ее передислоцировали в Белоруссию и с 1 июля 1941 года включили в состав Западного фронта. Войска армии под командованием генерал-лейтенанта Ф. А. Ершакова героически сражались с врагом в Себежском и Полоцком укрепленных районах, а затем - под Великими Луками. Но мне не довелось, к сожалению, служить в этом объединении, в боеготовность которого внес определенную лепту и я.

После событий на Хасане и Халхин-Голе опасность исподволь подкрадывалась к нашим границам на северо-западе. Обострившаяся здесь обстановка вылилась в конце концов в вооруженный конфликт между СССР и Финляндией. Мы вынуждены были вступить в него, увы, недостаточно подготовленными. Об общих причинах этого сказано выше. Конкретно же они раскрыты, например, в послевоенной книге Маршала Советского Союза А. М. Василевского "Дело всей жизни". Мне об этом он рассказывал раньше, еще когда мы с ним тесно сблизились во время войны с Японией на Дальнем Востоке.

4 декабря 1939 года штаб Уральского военного округа получил телеграфное распоряжение о моем откомандировании в Петрозаводск. Я получил назначение в 8-ю армию, участвовавшую в военных действиях, на должность начальника штаба 1-го стрелкового корпуса, то есть того самого, в который входила уже известная читателю из моего рассказа 16-я стрелковая дивизия. Однако в связи с тем что корпус претерпел реорганизацию, а также вследствие репрессий я не встретил здесь почти никого из своих прежних сослуживцев. Правда, накоротке был принят генералом В. Н. Курдюмовым, который после командования нашим корпусом стал начальником управления боевой подготовки РККА и в это время замещал командующего 8-й армией комдива И. Н. Хабарова{8}. Командарм был отозван, так как вместо него назначался Г. М. Штерн.

Прибыв на КП корпуса, я представился заместителю командира по политчасти бригадному комиссару Д. А. Лестеву{9}. Он сообщил мне, что комкор выбыл, как и начальник штаба корпуса комдив П. Г. Понеделин, который исполняет обязанности командира одной из стрелковых дивизий, оказавшейся в критической ситуации.

- Так что вам придется временно возглавить соединение. Я, по правде сказать, сначала растерялся, но Лестев твердо заверил, что во всем поможет. И действительно помог. Это был человек с большим военным и жизненным опытом, он знал толк не только в политработе, но и в командной деятельности. Дмитрий Александрович оказал мне всестороннюю поддержку, а главное - вдохнул веру в мои собственные силы, личным примером показал, что не надо теряться ни в какой обстановке. А момент был и впрямь невообразимо тяжелый: наши части, контратакованные превосходящими силами белофиннов (две свежие, полностью укомплектованные дивизии), отходили, и подчас неорганизованно. Работники штаба, в том числе и я, все время находились в войсках, помогая наводить порядок.