Схрон. Дневник выживальщика - [41]

— Братка…

— Вован? — Я опустил оружие.

Десантник выглядел чудовищно. Обожженное лицо перепачкано в золе и грязи, тельняшка разодрана, пропитана кровью.

— Выручай, братка…

— Держи, руку, друган! Вылазь!

С трудом потянул, выдергивая обессиленного бойца. Вован вцепился в меня, как утопающий. Боль и отчаянную безысходность читалась в его глазах. Разбитые губы шевельнулись, вырвался крик:

— Закрой люк, ядренамать! Закрой его, нах! Быстрее, епта!

— Лена! — заорал я. — Чего встала?! Помоги!

Она подбежала с револьвером в руках, неуклюже подхватила десантника с другой стороны.

— Дура! Люк закрой!

— Да, да…

Пронзительный визг ударил по нервам. Я поднял взгляд и обомлел. Из черноты подземелий выползала мумия гитлеровского солдата. Труп поправил пилотку на черепе и распахнул челюсти в голодном оскале. В глубине пустых глазниц горели яростные огоньки.

— Любимая, назад!!! — Бросив Вована, я направил МР-38 на это исчадие преисподней.

Лена стояла и верещала, как недорезанная, мешая стрелять. Наконец, она развернулась, но ловкий труп сцапал нежное тело костлявыми лапами.

— Саша, спаси! Аааааа!!!

Все произошло в какие-то мгновения. Я ничего не успел сделать. Мертвец сдавил голову и начал сжимать, как тисками. Глаза девушки полезли из орбит, лицо покраснело и вздулось. Прощально глядя мне в глаза, она поднесла револьвер к подбородку.

— Лена, неееет!

Грохот выстрела, красный всплеск, облако дыма. Торжествующе зарычав, мертвяк и отшвырнул обезглавленное тело моей ненаглядной. Красивые ноги, мелькнув напоследок, исчезли в колодце. Оттуда, один за другим, полезли, клацая зубами, скелеты в военной форме Третьего Рейха.

Я треснул автомат об стену и вновь нажал спуск. Есть! Шмайсер злобно плюнул огнем. Длинная очередь пронзала иссохшие тела, но пули не причиняли вреда. Скелеты стеной надвигались на нас с Вованом…

— Братка, пристрели меня, блять, пожалуйста! Убей меня, нах! — взвыл ВДВшник.

— Хорошо, дружище! Прощай! — выстрелом в лоб я исполнил просьбу.

Развернув автомат, направил на себя. Лена, Вован, увидимся в раю. Сухой щелчок осечки обломал мой прекрасный план. И тут же хищные лапы вцепились со всех сторон, полусгнившие зубы впились в мою плоть, терзая и отрывая куски мяса. Аааааа!..

…С воплем я вскочил с постели, перекатился, схватив Сайгу, стоявшую у изголовья. Все тихо. Бляха… опять этот гребаный сон. Облегченно вздохнув, я вытер лоб. Пот в три ручья…

— Что случилось, зая? — сонно пробормотала Лена, приподнявшись на плече.

— Ничего.

— Ты уже заколебал меня будить!

— Прости, любимая.

— Опять плохой сон?

— Да.

— Я же говорила, ты слишком много пьешь…

— Да при чем тут это?

— И сидишь все время дома, бездельем страдаешь. Сходи лучше на охоту, надоела эта тушенка уже!

Поставив на предохранитель, вернул ружье на место. Да, Лена права, чего-то я засиделся. Прошло две недели с моей спелео-экспедиции. Все это время я слонялся по Схрону, не зная чем заняться. Читал книжки, играл на компе в Фоллаут и Сталкер, но это быстро надоедало. Бухал, отчего Лена начинала истерить и ворчать. Потому, что нажравшись, прыгал на нее как похотливый орангутанг и грязно домогался. Наутро, конечно, бывало стыдно, я просил прощения, но к вечеру становилось скучно и все повторялось.

Последние три дня старался сдерживаться. Начал выбираться наружу, где, не переставая, сыпал этот долбанный снег. Забирался в вырытый окопчик, укрытый брезентом и нес вахту, высматривая разбойников. С каким бы удовольствием я сейчас пустил по ним очередь. Кстати, пулеметную точку удалось отлично замаскировать. Вернее, в этом помог снегопад. А суровое дуло Корда, обмотанное белыми тряпками, хоть и торчало из укрытия, но абсолютно сливалось с местностью. Коротать время этих унылых дежурств помогала фляжка, которую, втайне от Лены, пополнял из своих тайных запасов.

— Окей, любимая, жди! Сегодня будет свежее мяско для котлеток!

— Ну, наконец-то! — проворчала она и бухнулась на подушку, закрывая глаза.

Больше часа я бродил по лесу с Сайгой наперевес. Навалило прилично снега, в основном по колено, а кое-где проваливался и по развилку. Похоже, пора доставать лыжи. Интересно, будут ли еще оттепели? Доживем ли мы с Леной до того дня, когда наш ребенок станет бегать и кувыркаться в зеленой травке? Да. И я сделаю все для этого. Надо только взять уже себя в руки. Наметить дальнейшие действия. Решено, сегодня же вечером сяду писать стратегический план выживания.

Внезапно, я забыл про все. Обана, да это же след лося! Именно так он выглядит в книжке для охотников. Каеф, будет много мяса. Бесшумной тенью, передернув затвор Сайги, я побежал по следу. Где-то через километр выбежал на старую гать. Вот, он сохатый. Теперь ты мой, дружище.

Рухнув в снег, пополз, чтобы подобраться на расстояние уверенного выстрела. Мне удалось это. Я лежал, закопавшись в сугробе, метрах в сорока от лесного великана, и немножко позади. «Смерть тебе лось!» — почему-то подумал я. И выстрелил. Животное издало яростный крик боли и, ломая кусты, ринулось куда-то. Наверно, к себе в логово.

Я погнался за ним по кровавым следам. Сейчас лось сдохнет от ран, и я его разделаю! Однако упорный зверь не хотел умирать, он бежал и бежал по лесу, иногда оглядываясь на меня. Мне это надоело. Вскинул Сайгу, присел на одно колено и выстрел за выстрелом расстрелял. Жертва пала. Я издал торжествующий рык, подбежал, добил. Достал нож, стал резать. Запах дикого леса, крови, добычи пьянил голову. Как же это круто! Пришло осознание, все вокруг — моя территория. Я здесь царь и бог! Запрокинув голову, я пронзительно расхохотался.