Шрэк навсегда - [20]

В эту минуту маленький мышонок вылез из норки и подбежал к кошачьей миске и начал пить молоко. Разленившийся вконец Кот даже лапой не пошевелил, чтобы схватить наглеца.

– Э-э, ладно, поймаю его позже, – сказал он.

Но у Шрэка появились сильные сомнения в том, что он поймает мышонка, даже если очень захочет. Бедняга стал теперь обычным толстым и избалованным домашним животным. И в этом Шрэк винил только себя.

– Ох, Кот, – вздохнул Шрэк, – что же я с тобой сделал! Ты стал таким... мягким.

– Ну да, меня же вычесывают дважды в день, – подтвердил Кот, затем широко зевнул и счастливо растянулся на своей пышной подушке.

– Послушай, еще не поздно всё вернуть обратно, – сказал ему Шрэк. – Для этого тебе всего лишь надо помочь мне. Я хочу поцеловать Фиону, и тогда...

– Что ты здесь делаешь? – раздался у него за спиной голос Фионы.

Шрэк быстро обернулся. В дверях шатра стояла Фиона. Увидев ее, Шрэк еще сильнее позеленел.

– Ты пришел что-то мне сказать? – спросила Фиона.

– Видишь ли, я понимаю, как тяжело возглавлять восстание – собирать войско, планировать атаку, – поэтому я принес тебе кое-что, чтобы ты могла немного расслабиться и снять напряжение, – объяснил Шрэк, протягивая ей корзинку с подарками с привязанным к ручке шариком из лягушки.

– Подарки? Мне? – удивилась Фиона.

Шрэк улыбнулся.

– Ну, конечно, – сказал он. – Давай посмотрим, что там лежит.

Он покопался в корзинке и вытащил из нее коробку, полную шишек в форме сердца и свечку с сильным запахом скунса. Еще в корзинке лежала книжка с нарисованными от руки отрывными талонами. Один был для массажа ног, второй – для грязевой косметической маски на лицо, а третий предназначался для поцелуя.

– Давай обналичим этот купон прямо сейчас, – предложил Шрэк, надеясь, что одного поцелуя будет достаточно, чтобы вернуть им всем их прежнюю жизнь.

Шрэк наклонился вперед и вытянул губы для поцелуя, но Фиона жестом остановила его.

– Послушай, я не знаю, что ты задумал, но сейчас у меня в голове одна только революция, – серьезным тоном проговорила она. – Поэтому раз в твоей корзинке нет головы Румпельштильцхена, убирайся из моего шатра и займись чем-нибудь полезным для общего дела.

– Что ж, ты права, – согласно кивнул Шрэк. – Извини. Я заглянул к тебе просто так, по-дружески. Надеюсь, я ничем не обидел твои чувства?

Он протянул руку, и Фиона пожала ее. Но Шрэк твердо вознамерился не покидать шатер без поцелуя, который так стремился заполучить. Он притянул Фиону к себе и снова попытался поцеловать ее, но прежде чем их губы соединились, Фиона рывком завела руку Шрэка ему за спину, подвела его к дверям и вышвырнула вон.

Избавившись таким образом от незваного гостя, Фиона повернулась к Коту.

– Откуда взялся этот парень? – спросила она.

Кот ничего не ответил, он был слишком занят разглядыванием своего отражения в зеркале – своего шикарного розового банта и пухлого живота.

– Неужели это правда? – осведомился он у Фионы. – Проведя годы в холе и неге, я стал толстым и мягким?

– Перестань говорить ерунду, – отмахнулась от него Фиона. – Ну, кто у нас самый красивый котик?

– Я, конечно, – с довольной усмешкой ответил Кот. Не так уж и плохо жить в холе и неге, как ни крути.

Кот был не единственным, за кем хорошо ухаживали. В тридесятом Королевстве, во дворце, похожем на золотое яйцо, Фифи, любимая гусыня Румпельштильцхена тоже получала свою порцию повышенного внимания.

Фифи открыла рот, и один из Трех Поросят немедленно принялся чистить ей зубы. Второй поросенок в это время подстригал гусыне когти, а третий чистил перья у нее под крыльями.

– Папочке нравится, как ты выглядишь, – удовлетворенно произнес Румпельштильцхен. Затем он повернулся к поросятам: – Хорошо, свинки, вы можете идти. Да, и не забудьте прихватить с собой ее маленький ночной горшок.

Первые два поросенка напрягли последние силенки и подняли огромный маленький ночной горшок, а третий принялся разбрызгивать над ним одеколон. Когда они выходили из дверей, Фифи ухитрилась тяпнуть последнего поросенка в завитой хвостик своим мощным клювом.

– Ух, этот мерз-з-зкая с-с-свинка хочет удрать домой, – прошипела она.

В тронный зал вошли несколько ведьм.

– Мистер Румпельштильцхен, он прибыл, – доложила та из них, которую звали Гризельда.

– Чудесно, – злобно ухмыльнулся Румпельштильцхен и устремил взгляд в сторону дверей.

На пороге тронного зала появилась стая крыс, а на их спинах восседал человек, непрерывно играющий на флейте. Крысы бережно опустили его на пол и рассыпались по залу.

– Привет, Пегий Дудочник, – приветствовал гостя Румпельштильцхен. – Хорошо ли прошло путешествие?

Пегий Дудочник кивнул и заиграл другую мелодию.

– И этого парня вы называете охотником на вредных животных? – расхохоталась Гризельда. – Что он собирается делать? Сыграть мерзким ограм колыбельную на своей флейте?

Румпельштильцхен не удостоил Гризельду ответом. Вместо этого он едва заметным кивком дал знак Пегому Дудочнику. Тот снова кивнул и пробежался пальцами по кнопкам настройки на своей флейте. Кнопки с надписями «крыса» и «единорог» он пропустил и остановился на той, где было написано «ведьма».