Шрэк навсегда - [19]

– План мой предельно прост, – сказала Фиона, расставляя на макете игрушечные модельки вагончика Румпельштильцхена и его ведьм. – Если эти твари не будут отклоняться от своего обычного курса, то к полуночи достигнут реки. А наши силы в это время рассредоточатся вдоль этой дороги и будут поджидать появления его экипажа, – продолжала Фиона, показывая соратникам фигурки огров, спрятавшихся на холмах по обеим сторонам дороги, по которой должен был проехать вагончик Румпельштильцхена.

Все внимательно слушали своего вождя.

Подняв модель вагончика, Фиона медленно переместила его на открытое место.

– Когда он достигнет этой поляны, я подам сигнал к атаке. – С этими словами она быстро перестроила фигурки огрских воинов в боевой порядок, окружая вагончик Румпельштильцхена. – А когда рассеется дым... – Фиона вдруг замолчала. – Позвольте, а это что такое? – показала она на что-то, чего не было раньше на ее макете.

– Это буррито [Буррито – мексиканская лепешка с разнообразной начинкой, обжаренная в растительном масле], – выступил вперед с объяснением повар огров.

– Гм, нет, Куки, нам это не понадобится, – сказала ему Фиона.

– Поверь, Фиона, я знаю, что делаю, – возразил Куки. – После битвы солдаты безумно проголодаются, так ведь? Значит, я прав. Продолжай свою речь, пожалуйста.

Покачав головой, Фиона заговорила снова:

– Ну, хорошо. Итак, как я уже сказала, когда дым рассеется, Румпельштильцхен исчезнет с лица земли и буррито будет съеден, Тридесятое Королевство наконец обретет свободу! Ну, а теперь идите к своим солдатам и объясните им дальнейшие действия. Мы выступаем, как только Румпельштильцхен выедет из дворца.

Заседание штаба завершилось. Шрэк и Осёл отпрянули от дупла.

– Слушай, а дело-то, оказывается, серьезное, – проговорил Осёл.

– Да уж, – согласился с ним Шрэк. – Интересно, как же мне поцеловать ее до восхода солнца?

Осёл прочистил горло.

– Вообще-то я говорил о революции.

Шрэк небрежно отмахнулся от его слов. Революция, шмеволюция! Чушь какая-то. Самым важным из того, что здесь происходило, являлось его страстное стремление вернуть свою жену – и свою жизнь!

По выражению лица друга Осёл понял, о чем тот думает.

– Почему бы тебе просто не сказать ей всё то, что ты сказал мне? – предложил он. – Ну, о том, что она – твоя истинная любовь. О том, что ты явился из параллельного мира.

– Ну да, а в конце своего рассказа я поведаю ей о том, что у тебя есть огромная огнедышащая жена Дракониха и вместе с ней ты произвел на свет маленьких мутантов драгонслят. Так, что ли?

– Это ты сейчас всё обо мне говорил? – оторопел Осёл.

Шрэк вздохнул.

– Ты всё видел своими глазами. Она не поверила мне и решила, что я спятил.

– Боже! Я – отец! – завопил от счастья Осёл.

Шрэк уселся на землю и схватился за голову. Ему нужно было срочно придумать план. Мимо проскакала лягушка. Шрэк ловко схватил ее и проговорил:

– Знаешь, что? Уж если я смог когда-то убедить Фиону поцеловать меня... – он набрал в грудь воздух и вдул его в лягушку, – значит, я смогу сделать это снова!

Глава 15

Шрэк был твердо намерен добиться от Фионы поцелуя. Чуть позже тем же вечером он привязал шарик, который раньше был лягушкой к ручке корзинки с подарками и отправился к шатру Фионы. Осёл следовал за ним. Шрэк надеялся, что, когда Фиона увидит его с подарками, сердце ее оттает. Что из этого выйдет, неизвестно, но попробовать стоит. Остановившись возле шатра, Шрэк глубоко вздохнул.

– Слушай, Шрэк, а у моих деток копыта или когти? – спросил Осёл, прерывая сосредоточенное молчание друга.

– Тише, Осёл, – попросил его Шрэк

Он зашел в шатер и огляделся. Внутри было очень много оружия и звериных шкур, на столе лежали военные карты.

– Здесь есть кто-нибудь? Фиона? – позвал жену Шрэк.

И вдруг в углу он заметил кота. Только это был не совсем обычный кот. Перед Шрэком было холеное ухоженное ленивое животное с розовым бантом на шее, нежившееся в уютном кошачьем домике.

– Вам нельзя входить сюда, сеньор, – сказал кот, обращаясь к Шрэку.

Шрэк пригляделся к нему повнимательнее и ахнул от удивления. Этот голос с легким испанским акцентом он узнал бы из тысячи. Это был Кот в Сапогах, только без сапог, шпаги и шляпы!

– Ты что, разыгрываешь меня? – произнес Шрэк, разглядывая располневшего и обленившегося Кота.

Кот скользнул по стенке своего домика и вольготно расположился на мягкую, пышно взбитую подушку.

– Подойдите ко мне, если не боитесь, и покормите меня, – сказал он, с непонятной угрозой глядя на Шрэка.

– Что с тобой случилось, Кот? – спросил Шрэк. – Ты стал таким... таким капризным и изысканным.

– Разве мы знакомы? – смутился Кот.

– А куда подевалась твоя шляпа? Где твоя шпага? Где ремень и чудесные сапожки? – продолжал расспрашивать его Шрэк.

– Сапожки? Для кота? Вот еще! – скептически фыркнул Кот.

– Но ты же Кот в Сапогах, – настаивал Шрэк.

– Может, когда-то я им и был, – с грустью в голосе согласился Кот, – но это имя я уже перерос.

– По-моему, ты перерос не только свое имя, – пробормотал Шрэк.

– Ну, знаешь! – принял оборонительную позицию Кот. – Может, я и располнел немного после выхода в отставку, но решение забросить шпагу подальше было самым главным в моей жизни. Теперь у меня есть столько сливок, сколько я пожелаю выпить, и столько мышей, сколько я пожелаю съесть.