Шпионский Кёнигсберг - [57]
Кроме сотрудничества по линии военных разведок, с абвером и «внешней СД» активно взаимодействовала и тайная политическая полиция Эстонии. Директор департамента полиции Сооман установил тесные доверительные контакты с рядом представителей германских спецслужб. После задержания советскими контрразведчиками бывшего вице-директора департамента полиции Константина Кирсимяги он подробно сообщил о всех направлениях сотрудничества с германской разведкой. На допросе 23 октября 1940 года он показал: «На протяжении ряда лет разведывательной работой против Советского Союза руководил начальник политической полиции Сооман. С немцами он связался значительно раньше меня. Я же фактически возглавил эту работу с середины 1938 года, когда был назначен вице-директором департамента полиции. Для практической работы на территории СССР политическая полиция вербовала служащих железнодорожных поездов, перебрасывала через границу агентов-ходоков, а также имела агентуру в приграничных районах. Агенты, которых мы засылали в Советский Союз, получали задания собирать сведения военного характера, выяснять намерения советских властей в отношении Эстонии, а также выяснять характер революционной деятельности Коминтерна и эстонской колонии. Через свою агентуру мы собрали относительно точные данные о состоянии охраны советско-эстонской границы, об укрепленных точках на ней, о численности и вооружении пограничной охраны, расположении застав и комендатур»[229].
Советская внешняя и военная разведка еще с начала 1920-х годов активно проводила свои операции в странах Прибалтики. Если примерно до 1932 года основные задачи их аппаратов были связаны с противодействием антисоветской политике правящих кругов Литвы, Латвии и Эстонии и белогвардейских центров, то с начала тридцатых основным направлением работы стала деятельность по отслеживанию политики иностранных государств в этом регионе, включая Германию.
Советская разведка, располагая весьма значительным объемом информации об активности Германии на прибалтийском направлении, своими силами содействовала внешнеполитическому курсу СССР по поддержанию баланса интересов в этом регионе. Соответственно, одной и главных задач, стоявших перед резидентурами военной и внешней разведок, было получение конкретных данных о проявлениях активности Германии и ее специальных служб в Прибалтике. Второй, не менее важной, задачей было выявление аппарата органов германской разведки, непосредственно занимавшихся разведывательной деятельностью против СССР с использованием возможностей приграничных Латвии, Латвии, Эстонии. В плане работы ИНО НКВД на 1933 год была зафиксирована необходимость установления аппарата германской военной разведки, ведущего работу против СССР в Латвии и Эстонии.
Несмотря на малочисленный состав местных резидентур, разведывательные позиции советских спецслужб в странах Прибалтики были традиционно сильны.
Назначенный в 1932 году руководителем «легальной» резидентуры иностранного отдела в Эстонии Дмитрий Георгиевич Федичкин за относительно короткий промежуток времени сумел создать прочные агентурные позиции во Втором отделе эстонского Главного штаба, тайной политической полиции, ряде эстонских политических партий и организаций, что позволяло ему фиксировать любое проявление активности германской разведки.
Кроме того, через возможности агента советской разведки Л/41, исполнявшего обязанности одного из руководителей организации Новых городских немцев Эстонии, Федичкину удалось взять под контроль деятельность важного звена германской разведки в стране. На начальном этапе операции предполагалось установление контакта с представителем кёнигсбергского филиала абвера Шиллером, стремившимся подчинить своему влиянию два крупных немецких объединения — «Союз городских немцев» и «Балтийское братство». На почве общности интересов агент Л/41 сумел сначала войти в доверие Шиллера, а позже активно противодействовать его работе[230].
Перед своей заменой на должности резидента и предполагаемым отъездом из Таллина Федичкину было поручено восстановить связь с бывшим агентом контрразведывательного отдела (КРО) ОГПУ Гансом Варлихом, завербованным в Москве во время его работы в посольстве Германии в 1920-е годы. В Эстонии Варлих исполнял обязанности секретаря немецкого консульства в Таллине и характеризовался отрицательно как активный сторонник нацистов. Попытки восстановления связи немец отклонил, и резидент предложил Центру оказать на Варлиха психологическое давление путем «проведения нескольких открытых вызывающего характера разговоров на людях». По здравому размышлению в Москве было принято решение оставить своего бывшего агента в покое, и, как оказалось позже, оно было оправданным. В 1935 году Варлих был переведен на работу в Каунас и литовскими контрразведчиками характеризовался как ярый фашист[231].
С появлением в Таллине в 1934 году нового резидента советской внешней разведки Ивана Андреевича Чичаева московский Центр предложил ему «максимально углубить работу по освещению деятельности немцев в Прибалтике, а именно: а) следить за германской политикой в Прибалтике, в особенности в Эстонии, б) выявлять работу немецких наци по созданию местных фашистских организаций, их каналы и связи, в) освещать влияние Германии на эстонскую внешнюю и внутреннюю политику и связи эстонских кругов с германскими нацистами».
