Шпионка Гарриет - [20]

— Не доставит ли вам удовольствие сходить со мной сегодня в кино, мисс Голли?

— Конечно, просто замечательная идея.

Гарриет так и раскрыла рот от удивления. Оле-Голли никогда не ходила в кино, а сейчас она улыбалась, как будто пойти в кино — самое большое для нее удовольствие. Ну и ну! Гарриет снова схватилась за блокнот.

ЕСЛИ ЕЙ ТАК НРАВИТСЯ КИНО, ПОЧЕМУ БЫ ЕЙ НЕ СВОДИТЬ МЕНЯ НА КАКУЮ-НИБУДЬ КАРТИНУ?

— А что сейчас интересного идет? — голос Оле-Голли становился все выше и выше, все тоньше и тоньше.

— Мне кажется, какой-то хороший фильм идет в кинотеатре на Восемьдесят Шестой улице, такой, как вы любите. Но если не захотите пойти на этот, там поблизости еще три кинотеатра, будет из чего выбрать. Думаю, мы могли бы сначала поужинать в ресторане «Бахус», если не возражаете. А если не в этом, то поблизости много других ресторанов, — мистер Вальденштейн проговорил все это весьма нежным тоном, все время поглядывая на Оле-Голли, чтобы проверить, как ей нравятся его планы.

— О, это все просто прекрасно. Что за чудесный вечер!

НУ, ЭТО УЖЕ СЛИШКОМ. Я ТОЧНО ЗНАЮ, ЧТО ОЛЕ-ГОЛЛИ ТЕРПЕТЬ НЕ МОЖЕТ НЕМЕЦКОЙ ЕДЫ. ОНА МНЕ ОДНАЖДЫ СКАЗАЛА, ЧТО ЕСЛИ ЕЩЕ РАЗ УВИДИТ ВЕНСКИЕ СОСИСКИ НА ТАРЕЛКЕ, ЕЕ СРАЗУ СТОШНИТ. ЭТО КОГДА У НАС БЫЛА НЕМЕЦКАЯ КУХАРКА, ДО ТОГО, КАК ПОЯВИЛАСЬ ТЕПЕРЕШНЯЯ. СПОРИМ, КОГДА ОЛЕ-ГОЛЛИ ВЕРНЕТСЯ ДОМОЙ, ОНА БУДЕТ ВМЕСТЕ СО МНОЙ СМЕЯТЬСЯ НАД УЖАСНЫМ ВЕЧЕРОМ С ГЛУПЫМ И ТОЛСТЫМ КОРОТЫШКОЙ.

Тут они снова вышли на Ист-Эндский проспект, и Гарриет больше не могла подслушивать. Она притаилась за деревом и наблюдала, как они направились к дому. Дальше было невероятно смешно. Мистер Вальденштейн взял велосипед, Гарриет решила, что он еще не закончил доставку. Но не тут-то было, она застыла от ужаса, наблюдая, как Оле-Голли весьма уверенно и весело вспрыгнула на ящик, укрепленный на велосипеде. И пока мистер Вальденштейн, слегка пыхтя, катил вниз по склону, она, прямо держа спину, сидела там, полная достоинства. Гарриет с открытым ртом наблюдала за ними, пока они не скрылись за углом Восемьдесят Шестой улицы. Она была так изумлена, что села прямо на землю и записала:

НУ-НУ, Я БЫ ТАКОГО НИКОГДА НЕ СДЕЛАЛА. Я ВСЕ ВИДЕЛА. СПОРИМ, ОЛЕ-ГОЛЛИ ДО СМЕРТИ СМУЩЕНА. ОНА И ВПРЯМЬ БУДЕТ ГРОМКО СМЕЯТЬСЯ, КОГДА ВЕРНЕТСЯ ВЕЧЕРОМ ДОМОЙ.

Гарриет повернула к дому. Она немножко поделала уроки, немножко почитала, а затем стала сама с собой играть в Город. Когда родители пришли, она немножко посидела с ними, затем поднялась наверх побыть с мамой, пока та переодевается, чтобы идти на ужин. Гарриет было смертельно скучно. Ей казалось, что голова у нее устала и как будто ватная. Пытаясь развеселиться, она начала задавать матери вопросы.

— А как ты встретилась с папой?

— На пароходе, плывущем в Европу, — сражаясь с волосами, ответила миссис Велш.

— Это я ЗНАЮ.

— Ну, что еще ты хочешь услышать?

— Я имею в виду, как ты с ним познакомилась. Как это было?

— О чем ты говоришь? Ты хочешь знать, как именно мы познакомились? Я выходила из столовой и столкнулась с ним. Был ужасный шторм, и его вырвало.

— Вырвало прямо на тебя?

— Ну, не то чтобы прямо на меня. Просто немножко на ноги попало, — засмеялась миссис Велш. — Не слишком было приятно. Он страшно покраснел, долго-долго извинялся, а потом ушел. Он просто застыл от ужаса, когда увидел меня в следующий раз.

— А что, все всегда краснеют, когда встретят кого-то, на ком собираются жениться?

— Ну нет, дорогая, сомневаюсь. Понимаешь, его вырвало, поэтому он и покраснел.

— Я понимаю, но я имею в виду…

— Что?

— Не знаю, — угрюмо начала Гарриет. Она не могла придумать, как задать вопрос. — Я имею в виду… а что ты при этом чувствовала?

— Когда его на меня вырвало? Не очень-то было приятно, — похоже, миссис Велш не слишком прислушивалась к разговору.

— НЕТ, — прямо завопила Гарриет, — я имею в виду, что ты чувствовала, когда встретила человека, за которого собралась замуж?

— Ну, дорогая, я же ведь не знала этого заранее… ну, я имею в виду…

— Ну… ну, а когда ты уже знаешь?

Миссис Велш медленно повернулась и посмотрела на дочь. Ее глаза потеплели, она улыбнулась и с любопытством посмотрела на Гарриет.

— А ты уже планируешь?

— Что?

— Замужество.

— Я? — возмутилась Гарриет. Взрослые становятся все глупее и глупее год от года. — Мне только одиннадцать.

— Я просто спросила, — слегка растерянно проговорила мама. — Ты так волнуешься.

— Я вовсе не волнуюсь, — вертясь на месте, ответила Гарриет. «А что же я тогда задаю все эти вопросы? — подумала она. — Мне просто любопытно». — Я интересуюсь, как это бывает, — слегка надулась она.

— Ну, — миссис Велш перестала краситься и оценивающе взглянула на свое отражение в зеркале, — я думаю, это у всех по-разному. Я чувствовала… я чувствовала… твой отец — самый красивый человек на свете. И то, что его вырвало, меня насмешило, а не разозлило, как случилось бы, будь это любой другой человек. На следующей вечер, когда он не появился в столовой, я решила, будто ему совсем плохо, и стала носиться с мыслью узнать, что случилось. — Тут она очень по-деловому вернулась к подкрашиванию глаз. — Я совершенно не имею понятия, какие могут быть у кого-то еще чувства.