Шпионаж под сенью муз. Как представители творческих профессий служили разведке - [8]

Спасти репутацию короля

И что же — неужели пепел от сожженных книг лег черной полосой в судьбе Бомарше? Вовсе нет. Людовик по-прежнему ценил своего талантливого приближенного, и вскоре Огюст становится одним из доверенных советников монарха. И агентом королевской секретной службы.

Первое же поручение отличалось особой важностью: оно касалось чести Людовика XV. Бомарше срочно отбывает в Англию.

В Лондоне проживало немало французских эмигрантов, вступивших в конфликт с официальным Парижем. В свободной английской прессе они критиковали французского короля, не скупясь на эпитеты и страшные пожелания в его адрес. Ежемесячно, а то и каждые две недели, появлялась на свет обидная для короля книжонка или шевалье д’Эона (о нем чуть позже), или маркиза де Пельпора, а то и острой на язык и на перо госпожи де Годвиль.

Но самым «ядовитым» был литератор Тевено де Моранд. Людовику XV доложили его тайные осведомители в Англии, что Моранд подготовил книгу, в которой описываются нравы французского двора. Речь в основном шла о любовных похождениях короля и его приближенных. Моранд собирался ввезти во Францию изданные в Англии скандальные (чтобы не сказать сальные) памфлеты под говорящими названиями: «Как потаскуха становится любовницей короля», «Записки публичной женщины» и «Жизнь одной куртизанки». В небольших брошюрках смаковались амурные похождения любовницы короля мадам Дюбарри.

Сначала король попытался расправиться с Морандом руками подосланных к нему головорезов, которым было дано задание похитить щелкопера и тайно вывезти в Париж. Но нашла коса на камень: у Моранда была своя группа силовой поддержки — головорезов сильно побили и искупали в Темзе Тогда для улаживания деликатного дела в Лондон отправился шевалье де Ронак. Это и был Бомарше, а Ронак, как можно догадаться, — это анаграмма его первоначальной фамилии Карон.

Ни похищать, ни шантажировать литератора Бомарше не собирался. Зачем, когда есть более эффективные методы? Деньги! Надо подкупить памфлетиста.

…Они встретились за столиком в кафе, которые тогда набирали популярность в Лондоне. Бомарше угощал: ростбиф, два вида пудинга и, разумеется, свежее холодное пиво.

— Дорогой Моранд, что-нибудь желаете еще? Возможно что-то из экзотических фруктов?

Моранд с улыбкой, как бы сдаваясь, приподнял над столом обе ладони:

— Помилуйте, сэр. С моей комплекцией не стоит поддаваться искусу чревоугодия… Благодарю, великолепный ужин М-да… И все же, позвольте полюбопытствовать, какова же повестка нашей встречи? Мне показалось, когда я получил от вас письмо-приглашение, что вы хотите со мной что-то обсудить. Не так ли, сэр?

— Да, конечно, дорогой друг. Прежде всего позвольте мне выразить свое восхищение вашим разящим, острым литературным пером. Ваши брошюрки идут нарасхват. Признаюсь вам… но сначала позвольте наполнить вашу кружку из нашего дружеского кувшина… признаюсь вам, что у меня дома целая библиотечка ваших произведений. Это отрада для моей души и даже, если угодно, некий камертон, который показывает, как надо писать: хлестко, точно, убедительно.

— Благодарю вас, но вы преувеличиваете.

— О нет! Нет, дорогой Моранд. Более того: я уверен, что ваш талант недооценен. Не в фигуральном, а в буквальном смысле. Денежном. Да-да… И я хотел бы исправить эту несправедливость.

— Вы издатель? — воодушевленно заинтересовался Моранд. Бомарше задумчиво коснулся левой рукой своих худых скул и острого подбородка.

— Хочу поделиться с вами, сэр, своими мыслями по поводу… по поводу того пепла, что терзает мое сердце. Это пепел от сожженных по решению суда моих книг, — скорбно произнес Огюстен.

— О боже! — воскликнул Моранд. — Как жаль…

— А вот и нет, — неожиданно возразил Бомарше. — Мне стало легче, когда я освободился от страниц, написанных ядом и желчью. Неблагодарное это дело оказалось.

— Вот как?..

— Слово, как известно, обоюдоострое оружие. Порой колет и режет своего владельца — того, кто намеревался атаковать им реального или призрачного врага… Да-да… Сегодня я думаю, что достойный человек должен пополнять свой арсенал менее коварным оружием. Которое не предаст своего владельца.

Моранд откинулся на стуле, как бы желая дистанцироваться от своего собеседника. Спросил напрямик:

— К чему вы клоните, уважаемый Огюст?

— К дружбе с вами, сэр. К дружбе, которая поможет нам обоим не совершать ошибок. И к тому же быстро разбогатеть, занимаясь более престижным делом, чем терзание бумаги пером и чернилами. Уж извините, мой друг…

За окном совсем стемнело, когда Бомарше уже обсуждал с Морандом условия сделки:

— Вы получите 32 тысячи ливров и пенсию в 4 тысячи.

В нас обоих течет французская кровь. Я прошу вас помогать Франции. Не надо наносить ущерб друг другу, надо поддерживать своих… От вас ничего особенно не требуется, просто копите, а потом не держите в себе интересные данные, касающиеся английской короны, политики, всевозможных интриг высшего света. Делитесь со мной. Будем считать, что мы наговариваем, как встарь, друг для друга устную книгу, сборник интересных историй. Вы понимаете меня?

Моранд молчал.

— Могу ли я, сэр, принять ваше молчание за согласие?