Шпионаж под сенью муз. Как представители творческих профессий служили разведке - [3]

Шрифт
Интервал

Прежде всего Дефо получил задание выяснить, как отреагируют шотландцы, если королева Анна объявит о ликвидации их парламента и о полном переходе территории в правление Вестминстерского дворца. Чем грозит такой шаг со стороны Англии? И как избежать или хотя бы минимизировать опасность бунта?

Вот как Дефо, как бы проверяя, все ли он понял правильно, сформулировал свое первое задание в письме к лорду Харли:

«1. Быть в курсе всего, что предпринимается различными группировками против нашей унии, и стараться помешать их попыткам.

2. Беседуя со здешними жителями, а также с помощью других доступных способов склонять сознание людей в пользу единения.

3. Опровергать в печати всякие выступления, порочащие идею союза, самих англичан, английский двор во всем, что касается того же союза.

4. Устранять всевозможные подозрения и беспокойства у людей относительно каких-то тайных происков против шотландской церкви».

Путь — на север острова, в Шотландию. Ох, не напороться бы на шпили сумрачного Эдинбурга…

…Сонно клюя длинным носом в карете, Даниэль под утро прибыл в шумный город. Ему в полудреме мерещился позорный столб с колодками для запястий, летящие в лицо огрызки яблок и высокомерные ухмылки вельмож. Что ждет его? Как построить дело так, чтобы не подвести лорда Харли, ее величество королеву и не обрушить навсегда свою карьеру?..

На удивление, в Эдинбурге его встретили благожелательно и местные воротилы, и простолюдины. В Шотландии сочли Дефо жертвой произвола английских властей, от коих он потерпел страдания у позорного столба, штрафы, тюремное заключение. Они приняли его за своего соратника и единомышленника. Вскоре он стал советником в Верховном собрании шотландской церкви и в нескольких комитетах парламента.

Дефо перенес в Эдинбург издание своего «Обозрения», которое выходило два-три раза в неделю. В нем он выступал во всех жанрах — печатал стихи, очерки, статьи о пользе объединения, причем делал это под псевдонимами, сталкивая разные мнения и всякий раз оставляя противников унии в проигрыше. Страсти в спорах кипели неимоверные. Но мало кто знал, что у газеты один-единственный автор, который умело меняет стиль и лексику.

В качестве советника по церковным и парламентским делам Дефо формировал пакеты документов для обсуждения проблем окончательного объединения Англии и Шотландии, умело пряча минусы и эффектно преподнося плюсы унии.

Он сообщал в секретном донесении лорду Харли:

«Хотя я еще и не могу поручиться за успех, но, надеюсь, самый образ моих действий не заставит вас пожалеть, что вы облекли меня своим доверием, послав меня сюда. Свои первые шаги я совершил вполне удачно в том отношении, что никто меня и не подозревает в каких-либо английских связях. С пресвитерианами и раскольниками, с католиками и беззаконниками общаюсь я, мне кажется, с неизмеримой осмотрительностью. Льщу себя мыслью о том, что вы не станете осуждать моего поведения. У меня есть верные люди во всяком кругу. И вообще с каждым я говорю на подобающем языке. С купцами советуюсь, не завести ли мне здесь торговлю, как строятся тут корабли и т. п. От юриста мне нужен совет по части приобретения крупной недвижимости и земельного участка, поскольку я, видите ли, намерен перевезти сюда мою семью и жить здесь (вот на какие средства, Бог ведает!). Сегодня вхож я в сношения с одним членом парламента по части стекольной промышленности, а завтра с другим говорю о добыче соли. С бунтовщиками из Глазго я рыботорговец, с абердинцами — шерстянщик, что же касает ся жителей Перта или западных областей, то мой интерес для них — полотно, а по существу разговора речь все-таки сво дится к унии, и будь я не я, но чего-нибудь все-таки добьюсь».

Хоть Дефо и говорит о своей осмотрительности, все же один раз она дала сбой: толпа простолюдинов чуть не избила его лишь потому, что он заговорил в трущобной части Эдинбурга по-английски. Позже один из современников Дефо вспоминал: «Если бы только стало известно, что он шпионит, мы бы разорвали его на куски».

Союз Англии и Шотландии был провозглашен в 1707 году. Обошлось без крови. Дефо, однако, не спешил уезжать из Шотландии. В нем проснулся задремавший было бизнесмен: он еще шесть лет прожил в Эдинбурге, занимаясь поставками в Шотландию эля и вина. В знак своей победы в тайной войне Даниэль Дефо заказал у местных ткачей скатерть, на которой был выткан флаг объединенной Британии.

Якобиты.

Дискредитация шведского короля

Впрочем, Дефо не ограничивается в Шотландии торговлей. Вскоре он получил новое задание — следить за якобитами (производное от имени свергнутого с трона в 1688 году английского короля Якова II), которые не приняли слияние Шотландии с Англией.

После смерти королевы Анны в 1714 году на британский престол взошел протестантский курфюрст Ганновера Георг I, основавший новую Ганноверскую династию. Но Франция, Испания и папа римский королем Яковом III признали жившего в эмиграции сына Якова II.

В 1715 году якобиты попытались поднять восстание, базой которого служила бы горная Шотландия. Оно было сорвано, в чем немалая заслуга Даниэля Дефо. Через два года поступает информация о том, что якобиты опять что-то замышляют и нити тянутся в шведское посольство. Дефо решает провести акцию по дискредитации шведского короля. Он начинает издалека, решает использовать факт, который понемногу начинал забываться. Всплыл сюжет 1708 года, когда король Швеции Карл XII казнил через колесование состоявшего на русской службе лифляндского дворянина генерал-поручика Иоганна Рейнгольда фон Паткуля, приближенного к Петру Великому. Дефо использовал это событие как сюжет для нового памфлета, который был стилизован под перевод брошюры некоего пастора, будто бы присутствовавшего при казни. Памфлет был полон выпадов против Карла XII. Сегодня мы сказали бы, что это была мощная информационная атака, задачей которой было подорвать авторитет шведской короны.


Рекомендуем почитать
«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


Градостроители

"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.


Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны

В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.


Город, которого нет

Первая часть этой книги была опубликована в сборнике «Красное и белое». На литературном конкурсе «Арсис-2015» имени В. А. Рождественского, который прошёл в Тихвине в октябре 2015 года, очерк «Город, которого нет» признан лучшим в номинации «Публицистика». В книге публикуются также небольшой очерк о современном Тихвине: «Город, который есть» и подборка стихов «Город моей судьбы». Книга иллюстрирована фотографиями дореволюционного и современного периодов из личного архива автора.


Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции. 1874-1920 гг.

Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.


Повседневный мир русской крестьянки периода поздней империи

В этой книге рассказывается о том, как строились отношения в крестьянской семье, как женились и разводились, как воспитывали детей. Каковы были повседневный быт, отношение к религии, устройство жилья, представления о гигиене. В чем заключалась сугубо женская обрядность. Что считалось личной собственностью женщины в имуществе двора, какую роль она играла в крестьянской общине и почему случались «бабьи бунты». А также — об интимной жизни крестьянки, узаконенных обычаем «ласках» свекра, проституции и женской преступности, о публичных — всей общиной — наказаниях провинившихся.


Культы, религии, традиции в Китае

Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.


Жизнь пророка Мухаммеда

Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.


Жизнь «Ивана»

Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.