Шпионаж по-советски. Объекты и агенты советской разведки - [140]

В четырех атомных столицах Соединенных Штатов – Нью-Йорке, Чикаго, Беркли и Лос-Аламосе, а за границей – в Лондоне и Оттаве разные шефы атомного шпионажа применяли различные методы.

Во время войны около десятка физиков из различных исследовательских институтов Соединенных Штатов, Британии и Канады регулярно или время от времени посылали информацию в Москву. Одним из самых заметных в этой группе ученых-шпионов был Клаус Фукс, беженец из Германии, которого британцы из Лондона в 1940 году послали в лагерь в Канаду, как немца по национальности. Потом ему все же разрешили вернуться в Британию, где он сначала работал в Глазго, а потом присоединился к группе ученых-атомщиков в Бирмингеме, которой руководил другой беженец из Германии и его старый знакомый Рудольф Пайерлс. Через германских коммунистов Фукс немедленно установил контакты с советской разведкой и встретился с Александром (Семеном Кремером), секретарем советского военного атташе. «Когда я узнал о характере этой работы, – признавался потом Фукс, – я решил информировать Россию и установил контакт через другого члена коммунистической партии. С этого момента я был связан с людьми, которых я совершенно не знал, но я был уверен, что информация, которую я им передаю, попадет к русским властям».

Первая встреча между Фуксом и Кремером произошла совсем рано, в мае 1942 года, и их контакты длились восемнадцать месяцев, до самого отъезда Фукса в Соединенные Штаты. На этих встречах, которые происходили в каждые два-три месяца, Фукс передавал самому Кремеру или его помощнику копии своих ежемесячных сообщений.

В декабре 1943 года Фукс вместе с другими британскими физиками был послан в Соединенные Штаты, где сначала работал в Нью-Йорке, в Колумбийском университете, а потом, с августа 1944-го по июнь 1946 года, в Лос-Аламосе. Вскоре в Нью-Йорке появился Анатолий Яковлев, известный агент разведки, который работал под прикрытием должности вице-консула. С марта 1944-го до своего отъезда в декабре 1946 года Яковлев руководил атомным шпионажем на востоке Соединенных Штатов.

В отличие от своих коллег, которые работали в других частях страны, Яковлев строго выполнял все законы конспирации. Он никогда лично не встречался с Фуксом. Он выделил надежного агента, Гарри Голда из Филадельфии, исключительно для связи с Фуксом. В своих показаниях на процессе Розенберга Голд говорил о методах конспирации, которые применял Яковлев:

«С Яковлевым я работал следующим образом. В мои обязанности входил сбор информации от источников и передача ее Яковлеву. Встречи с источниками информации в Америке проходили по двум сценариям. Первый – личное знакомство. Второй применялся только для контактов с американским агентом, которого я не знал. Источники, как и я сам, должны были иметь при себе заранее оговоренный предмет. Кроме того, были условные фразы, которые, как правило, имели форму приветствия. Всегда, когда мне приходилось представляться, я применял вымышленное имя и никогда не называл своего настоящего адреса.

После того как мы опознавали друг друга, я передавал источнику информации список данных или материалов, которые мне нужны. Если это был советский агент, который раньше работал не со мной, я должен был сделать так, чтобы он полностью отошел от своих прежних дел. Кроме того, мы должны были договориться о будущих встречах. Эти правила выполнялись неукоснительно.

Я должен был также следовать определенным правилам общения с Яковлевым. У нас были не только договоренности о регулярных встречах, но имелось и расписание дополнительных встреч, если обычный порядок по каким-то причинам нарушался. Кроме этого, у нас была договоренность о чрезвычайных встречах. Они носили односторонний характер. Яковлев, если хотел срочно меня видеть, мог найти меня, где бы я ни был, но я не мог войти с ним в контакт, потому что не знал, где он находится. Яковлев говорил мне, что в этом случае цепочка может разорваться в двух местах. Лицо, от которого я получаю информацию, не знает меня по моему настоящему имени, не знает, где я живу, и не может сам войти со мной в контакт. А я сам не могу установить контакт с Яковлевым.

В дополнение к этому мы с Яковлевым пользовались проверенным методом, когда собирались обмениваться полученной информацией. Я прятал бумагу между листами газеты, и мы с Яковлевым обменивались этими газетами. Та, которую получал я, была просто газетой. А в той, которую брал он, в конверте между страницами лежало донесение».

В середине 1946 года Фукс вернулся в Англию, но продолжал передавать информацию советским агентам. В ноябре 1947 года он поехал в Соединенные Штаты для участия в научной конференции. Его сомнения относительно советской политики и его службы Москве с этого момента становились все более частыми, он начал избегать контактов с советскими агентами. Осенью 1949 года ФБР сообщило британским спецслужбам о своих подозрениях, и те установили за ним слежку.

В конце концов Фукс во всем признался. Его судили первого марта 1950 года и приговорили к четырнадцати годам заключения – наиболее суровое наказание, которое было предусмотрено существующими законами.