Шпионаж по-советски. Объекты и агенты советской разведки - [128]
Джульет Пойнтц была одной из случайных жертв большой чистки, другие важные агенты, такие, как Быков, Экхардт и Марсель, были отозваны в Россию. Многие выбирали рискованный путь и оставляли советскую службу.
Измена Чэмберса в 1938 году, чьи идеологические расхождения с коммунизмом начались задолго до того, как он решил стать перебежчиком, стала большой потерей для аппарата. Чэмберс выполнял множество сложных заданий, он же вместе с Джоном Шерманом и Михаилом Либером основал Американский союз литераторов, который на самом деле был филиалом советской военной разведки и служил прикрытием для входящих в него «писателей».
Более важным шпионским делом Чэмберса, проведенным под наблюдением Бориса Быкова, была вербовка ряда правительственных чиновников, от которых он получал информацию. Когда Чэмберс после шести лет работы отошел от дел, он знал очень много секретов и понимал, какая опасность ему грозит в случае измены.
Как только агент переходит на другую сторону, встает несколько вопросов. Как будет вести себя противоположная сторона? Заговорит ли перебежчик или нет? А если заговорит, то как много он скажет? Чэмберс прекрасно понимал главный принцип: изменник не может быть спокоен за свою жизнь. Он знал об участи Игнатия Рейса, Джульет Стюарт Пойнтц и многих других, которые пытались стать перебежчиками. Но он знал и о других, которым удалось выйти из игры. Многие предпочитали молчание, но это редко спасало. Когда Игнатий Рейс был убит в Швейцарии в сентябре 1937 года, Лев Троцкий сделал ряд выводов, которые он представил в статье «Трагические уроки», общий смысл которой сводился к следующему: лучшей мерой предосторожности против наемных убийц Сталина является полная гласность.
Колеблющийся и неуверенный, Чэмберс пришел к Джею Лавстону за советом. Будучи убежденным, что публичное заявление обеспечит большую степень безопасности, чем просто исчезновение и молчание, Лавстон предложил устроить в своем офисе пресс-конференцию, на которой бывший советский агент рассказал бы всю историю советского шпионажа в Соединенных Штатах. Но Чэмберс ушел, так и не решившись, а потом упорно избегал встреч с Лавстоном.
Колебания преследовали Чэмберса десять лет. Целый год, как он признался потом, он жил, скрываясь, «спал днем, а ночью бодрствовал с винтовкой или револьвером в руках, отзываясь на каждый шорох». Он готов был рассказать все, но боялся за свою семью и самого себя. Потом он выбрал путь компромисса: открыть лишь часть своей истории, но не публично. В результате оказалось, что компромисс в подобных случаях не является лучшим решением.
Более года прошло после того, как Чэмберс оставил службу в советской разведке, прежде чем он смог увидеться с помощником государственного секретаря Адольфом Берлем. Чэмберс приехал в Вашингтон с намерением рассказать свою историю президенту Рузвельту, но его секретарь Мартин Макинтайр передал это дело Берлю, который отвечал за безопасность. Чэмберс не все рассказал Берлю. Он сделал упор на связях коммунистов с определенными официальными лицами, но не стал раскрывать советское участие в шпионской деятельности, за исключением нескольких попыток раздобыть данные о военных кораблях. Он назвал Берлю ряд имен и выделил среди них, как наиболее активных и важных агентов, Гарри Декстера Уиллоу и Абрахама Джорджа Силвермана, но просил, чтобы о них не сообщали в ФБР. В общем, Чэмберс сделал только намеки, в то время как люди, имена которых он назвал в качестве коммунистов и прокоммунистов, имели прекрасные послужные списки в правительстве.
Берль не стал докладывать о Чэмберсе президенту, но обсудил вопрос с Макинтайром, а тот сообщил о деле Рузвельту. Ни сам Берль, ни Рузвельт не предприняли никаких действий. Берль не обратился ни в ФБР, ни к офицерам службы безопасности государственного департамента. И дело было отложено на долгое время.
Прошло еще более двух лет, прежде чем Чэмберс рассказал половину своей истории ФБР. И снова ничего не произошло. Коммунисты в правительственных учреждениях так и остались на своих постах, некоторые из них продвинулись по службе, продолжая поставлять информацию советской разведке. И только когда закончилась война и обстановка полностью изменилась, органы безопасности Соединенных Штатов начали тщательное расследование.
Незадолго до измены Чэмберса Джон Шерман, второе лицо в подпольном трио Чэмберс – Шерман – Либер, недовольный и перепуганный, оставил при помощи Чэмберса советскую тайною службу и появился в Калифорнии как рядовой член легальной коммунистической партии. Советский аппарат молча и неохотно принял независимый поступок Шермана. Так закончилась карьера этого одаренного и многообещающего советского агента.
Последний член трио, Максим Либер, остался верен своим советским хозяевам и после чистки. Он был литературным агентом многих известных писателей, среди которых был Эрскин Колдуэлл. Одним из его клиентов был Лев Троцкий. Это выглядит парадоксально: когда Сталин заключал в тюрьмы и уничтожал троцкистов, один из его людей устраивал статьи Троцкого в наиболее популярные американские журналы. Ясно, что Либер делал все это с согласия своего начальства, потому что профессиональные связи с Троцким служили ему отличным прикрытием. Однако, когда настал пик чистки, шефы Либера, которые сами дрожали за свои жизни, приказали ему оставить своего знаменитого клиента.
