Шпион в Хогвартсе: отрочество - [20]

***

Поттер и Блэк, зарекшись следить за гадским вороном вне стен замка, внутри него чувствовали себя гораздо спокойнее и, когда Люпин донес, что объект их внимания скрылся где-то в коридорах своего любимого восьмого этажа, решили все же воплотить в жизнь хотя бы одну свою идею. Приличный кусок коридора перед лестницей был аккуратно покрыт льдом, перила смазаны обычным маслом, а на верхние ступеньки с помощью амулета, спертого у Поттера-старшего Поттером-младшим, накинута невидимость. Полные радостного предвкушения парни затаились в нише за доспехами.

Громкое и жизнеутверждающее ржание Принца заставило их вытаращить глаза и выглянуть из ниши.

— Люмина-ри-ко! — пропел чернявый с тирольским акцентом. — Люмина-ри-ко-ри-ко!

И снова заржал, подбрасывая руками кучи разноцветных искр, вспыхивающих вокруг него.

— Шляпа, душа твоя наркоманская, мать отца твоего шляпника через сто сорок пять болванок, отвали от меня-а-а! Ха-ха! О, доспехи! Всю жизнь мечтал! Пиерто-тум Ло-ко-мо-тор! Здравствуйте, уважаемый!

Доспехи, за которым прятались заговорщики, встряхнулись и немного выдвинулись из ниши. Медленно, скрипя всеми сочленениями, отвесили когтевранцу изящный поклон, не заметив, как придавили двух человечков за спиной.

— Сири… эо-ох…

— Дже-эйми, а-а-ай…

Рыцарь-доспех выпрямился, и мальчишки сползли на пол, хватая ртом воздух.

— А кто это тут у нас? — услышали они неприлично-радостный голос Северуса. — Представь же мне своих доблестных пажей, о уважаемый рыцарь! И да будет всем нам в радость этот прекрасный вечер, благородные гости мои!

Ощутив мертвую хватку стальной десницы на собственной шкирке (опять!), шутники хотели было вывернуться из мантий, чтобы удрать, да не успели. От радости, точнее, от натяжения ворота «в зобу дыханье сперло», оставалось только висеть и бороться за каждый глоток воздуха. А чертов Принц рассматривал Джеймса, как диковинную игрушку.

— Пот-тер! Северный олень. Э. Почему северный… просто Олень! Звучит… гордо. Наверное. Не огорчайся, олешка, рога — штука полезная. В хозяйстве пригодится!

И он почему-то почесал Поттера за ухом.

Джеймс, двумя руками удерживая мантию, чтобы не быть задушенным, оказался совершенно не готов к такому повороту. Он слушал эту дикую чушь, что нес Принц, и… почему-то думал, что ему всегда нравились олени. Но почему?!

— Отпусти-те, — прохрипел он, но его уже не слышали.

Северус перевел странно блестящие глаза на его напарника.

— Гы-гы. Блэ-э-эк. Псина, — продолжал глумиться когтевранец. — Собака — друг человека! Слышал, нет?

Хрипящий Сириус из последних сил лягнул доспех и зашипел от боли.

— А ты вообще понимаешь, что такое друг? Сейчас…

Блэк бессильно щелкнул зубами.

— Я тебе не колбаса!

Ему погрозили пальцем, а строгие черные глаза приблизились к самому лицу.

Хозяин сердится?.. Сириус почувствовал, что робко виляет хвостом. Хвостом?! Где?! Чем?! Он закашлялся, поперхнувшись то ли порцией воздуха, то ли своими дикими ощущениями.

— Поставьте их, сэр рыцарь, сами пойдут.

Руки опустили их на пол, но хватки не ослабили.

Северус сделал шаг назад, поскользнулся, ухватился за рыцаря и, изобразив довольно сложный пируэт, поменялся с ним местами…

Железо хорошо катится… особенно по льду.

Смотреть, как вся троица скрылась на лестнице с громким бренчанием и воплями, которые почему-то казались радостными, было весело. Но собственное сознание Северуса наконец пробилось через эйфорию Шляпы, он успел позвать Аша и отдать ему один-единственный приказ… Ну, еще произнести «Фините инкантатем», конечно.

Двое мальчишек в ужасе смотрели наверх, туда, где жуткий громадный серебристый крылатый конь трепал за волосы виновника их падения.

— Джейми, — Сириус взял приятеля за руку. — Может, на помощь позвать?

— Уй, больно, отпусти… Ага. Ой.

— Смотри…

В это время страшная клыкастая коняга отпустила свою жертву и… Что? Ласково потерлась о его плечо? И отдала ему в руки, кажется, его же клок волос.

Парни дружно выдохнули. И услышали, как Принц благодарит… этот кошмар, а по его виску стекает тонкая алая струйка. Он еще и улыбается?

Крепко сжав в кулаке подлую нанюхавшуюся Нитку, Северус посмотрел вниз. Бледность и выражение на физиономиях давних-недавних недругов не оставляли ему выбора.

— Аш, придержишь этих двоих? А то я пока бегать не рискну, — он одним движением убрал кровь.

Вокруг мальчишек сгустился серебристый туман. Когтевранец возник рядом через пару секунд. Сириус дернулся, но… бесполезно.

— Что ты собираешься делать? — услышал он изменившийся голос Джеймса.

— Ничего страшного. Либо вы предпочтете забыть обо всем необычном, что касается меня, либо дадите клятву о неразглашении. То есть, Обливиэйт или клятва.

— А ты умеешь?

— Не очень хорошо. Но решать вам. У меня нет выбора, сами понимаете.

— Клянусь своей магией, — начал Джеймс, но его прервали:

— Не так. Запоминайте: «Я, ваше полное имя, клянусь своей магией и жизнью в том, что ни случайно, ни намеренно не расскажу, не покажу и не напишу о том, что на моих глазах происходило с Северусом Тобиасом Принцем и со мной в его присутствии».

Нестройным дуэтом они принесли клятву, и Сириус тут же не выдержал: