Шпион товарища Сталина - [57]
Лобок тем не менее оказался шустрее всех. Мы поняли, что упустили его лишь тогда, когда „мессершмитт“ — подарок Гитлера товарищу Сталину, — ревя мотором и шевеля хвостовым оперением, выкатился на взлетно-посадочную полосу.
В кабине самолета сквозь прозрачное стекло был хорошо виден характерный профиль. Лобок решил сыграть ва-банк — угнать подарки Гитлера обратно за линию фронта и сообщить о срыве операции по обезвреживанию сталинского режима.
Все высыпали на летное поле завода и бросились к самолету. Лобок дал газ.
Кто-то из сотрудников завода, кажется твой дядя Жора, шепнул мне, что Лобок пришел в органы госбезопасности из авиации. А я не знала, что он пилот!
„Мессершмитт“ сорвался с места и взбесившимся мустангом понесся по бетонной полосе. Через несколько секунд он взмыл в воздух.
Лобок издевательски покачал крыльями столпившимся на поле сотрудникам завода и военным. Все были настолько ошеломлены таким развитием событий, что мысль о том, что следует открыть огонь, в первую минуту никому не пришла в голову.
— Ой, а как же он полетит? — вдруг сказал за моей спиной удивленный женский голос.
Все оторвали взгляды от „мессершмитта“, стремительно набиравшего высоту, и устремили их на твою Веру. Наделала же она шороху!
В натруженных руках обаятельная Верочка озадаченно сжимала какую-то деталь.
— Надо же! Я втулку на место не успела вставить. Снимала размер для изготовления копии-макета!
Все снова подняли головы к небу. В этот момент „мессершмитт“ лихо накренился, ложась на запад. Лобок, как видно, решил на прощание продемонстрировать нам фигуры высшего пилотажа вкупе с чудесами скорости и маневра.
Маневр был выполнен великолепно. Винт не удержался на оси и сорвался с вала. Как же ему было не сорваться, если втулку в своих волшебных руках нежно сжимала твоя Вера? Самолет сразу же перешел в неуправляемое падение. Через секунду огненный шар вздулся в овраге, в двух километрах от заводского летного поля.
Пока собирались медики, пожарные, военные и сотрудники завода, пока они добирались по буеракам и сквозь перелесок к месту падения, спасать и арестовывать было некого. В овраге дымились жалкие обломки — все, что осталось от самолета. Удивительно, но на обгоревшем фюзеляже чудом сохранились огромные старательно выведенные слова: „Иосифу Сталину… знак… дружбы“.
Полковник Лобок превратился в жирный обгоревший угольный ком, словно сгоревший в раскаленной русской печи колобок, о котором, заболтавшись с соседкой, напрочь забыла беспечная хозяйка. Вальтер под воздействием адской температуры безнадежно испортился, а от блокнота чудом сохранился всего лишь один позолоченный кусочек.
Чуть позже выяснилось, что под Боровицким мостом бравый Лобок, как заправский нью-йоркский гангстер, словно всю жизнь этим занимался, остановил легковую служебную машину. Угрожая вальтером, он вышвырнул из машины водителя и его пассажира — директора чаеразвесочной фабрики, загнал их в канализационный люк, закрыл крышкой, затем завладел автомобилем и беспрепятственно доехал до завода.
Между прочим, у Лобка был предусмотрительно оборудован тайный лаз. Так он пробрался на летное поле, контрольно-пропускной пункт не пересекал. Улучшив момент, он влез в кабину „мессершмитта“.
Что было дальше, ты теперь знаешь, однако по какому тайному ходу Лобок прошел из кабинета товарища Сталина, есть ли на самом деле подземный тайный ход, я не знаю. Если подземного хода нет, то тогда непонятно, как Лобок, минуя охрану, очутился за пределами кремлевских стен, под Боровицким мостом. Понятно лишь одно: никто нам об этом теперь никогда не расскажет.
Вот так, Валера, дорогой мой. Фух, как я устала!»
Окончив рассказ, Лена вздохнула и встала из-за стола. Она была похожа на выжатый лимон.
Я тоже поднялся и шагнул к ней. Она обняла меня за плечи. Я нежно обхватил ее за талию.
Лена устало положила голову мне на грудь. Я сердцем почувствовал, что она в самом деле очень вымоталась и хочет спать. Спокойно, сладко и безмятежно.
Лена заговорила, не поднимая головы, и ее губы защекотали мне грудь сквозь гимнастерку.
— Твоя Вера очень красивая.
— Я только сейчас понял, что Вера — твой агент.
Елена резко подняла голову, поймала мой обескураженный взгляд и звонко рассмеялась. Желание поцеловать ее было непреодолимым, но она вырвалась из моих рук.
— Нет, Валера, ошибаешься, Вера — вовсе не мой агент. Если бы она была моим агентом, я знала бы об орехе, а я об орехе не знала. Между прочим, когда я доложила товарищу Сталину суть операции, мне показалось, что он очень быстро, практически мгновенно вник в детали и сразу же согласился с моим планом. Представляешь?
— Ты хочешь сказать, что Вера — личный агент товарища Сталина?
— Пустой разговор, нам никто никогда ничего не подтвердит, а домыслы всегда остаются домыслами!
— Однако ты сама?.. Являешься ли ты сама личным доверенным лицом товарища Сталина?
Лицо Елены вдруг сделалось очень серьезным. Стало понятно, что есть вещи, которые лучше вообще не затрагивать.
Я примирительно улыбнулся и тепло обнял ее за плечи.
— По крайней мере, подтверди, что ты выбрала именно меня для командировки в Германию. Верно?
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
За крутой нрав Федора Завьялова прозвали "бесова душа". Он получил срок за бытовую поножовщину и должен искупить свою вину. В лагере Федор подает рапорт: просится на фронт. Его ждут штрафбат и боевое крещение на Курской дуге, он проходит долгой фронтовой дорогой, которая никогда не бывает гладкой. Казалось бы, Победа совсем близко, но судьба опять испытывает Завьялова на прочность.
Тимофей Ильин – лётчик, коммунист, орденоносец, герой испанской и Финской кампаний, любимец женщин. Он верит только в собственную отвагу, ничего не боится и не заморачивается воспоминаниями о прошлом. Судьба хранила Ильина до тех пор, пока однажды поздней осенью 1941 года он не сел за штурвал трофейного истребителя со свастикой на крыльях и не совершил вынужденную посадку под Вязьмой на территории, захваченной немцами. Казалось, там, в замерзающих лесах ржевско-вяземского выступа, капитан Ильин прошёл все круги ада: был заключённым страшного лагеря военнопленных, совершил побег, вмерзал в болотный лёд, чудом спасся и оказался в госпитале, где усталый доктор ампутировал ему обе ноги.
Роман известного писателя, лауреата премии имени Фадеева Александра Павловича Беляева (1927–1996), написанный на документальной основе, рассказывает о том, как в годы Великой Отечественной войны советские контрразведчики раскрыли и предотвратили террористическую акцию гитлеровских спецслужб против Верховного главнокомандования Красной армии. В этой поистине героической борьбе с вражеской агентурой они постоянно опирались на помощь наших людей: воинов-красноармейцев, сотрудников милиции, тружеников тыла, подпольщиков, партизан.
Летом 1941 года в суматохе первых дней Великой Отечественной в Белоруссии пропали несколько грузовиков с документами, отправленными в Москву… Некоторые документы представляют особую важность не только для военного командования, но и руководства страны. Задание по их поиску выполняют несколько групп специального назначения, но результата нет… В этих чрезвычайных условиях по личному распоряжению И. Сталина розыск документов поручен группе во главе с опытным разведчиком Артемом Кольчугиным. Правда, состав группы очень уж необычный…