Шпион среди друзей. Великое предательство Кима Филби - [80]

Ходили слухи, что Советы изобрели новый тип гребного винта, а также усовершенствованный гидролокатор для защиты от подлодок. Гонка вооружений была в самом разгаре, и МИ-6 вместе с морской разведкой жаждали подробностей. Не обошлось и без мотива «зуб за зуб». Не так давно британские военные корабли стояли в ленинградском доке, и, по словам Эллиотта, «море вокруг кишело водолазами». То, что сделали Советы, МИ-6 могла сделать лучше и незаметнее.

Разведслужбы засучили рукава. МИ-5 нашпиговала «жучками» апартаменты советского лидера в отеле «Кларидж» и вставила в телефон подслушивающее устройство. Департамент морской разведки объявил подводное обследование корпусов советских кораблей «вопросом первостепенной разведывательной важности». Эллиотту, главе лондонской штаб-квартиры МИ-6, было поручено воспользоваться шансом, который сам приплыл в руки. Последний выразился с характерной для него вульгарностью: «Мы хотели разглядеть поближе задницы этих русских баб». Для этой цели у него нашелся подходящий кандидат.

Лайонел Крэбб получил свое прозвище от американского актера, спортсмена и красавчика Бастера Крэбба, сыгравшего Флэша Гордона в сериале и выигравшего золотую медаль по плаванию на Олимпиаде 1932 года. Практически во всех отношениях английский Бастер Крэбб был не похож на американского: маленького роста и неважный пловец (без ласт он не мог преодолеть пятидесятиметровый бассейн). Такой носатый, ясноглазый, щуплый водяной гном. Но при этом отчаянно смелый живчик. Родившийся в Лондоне, в бедной семье, он послужил в торговом флоте, а когда началась война, поступил в Королевский флот, где прошел подготовку в качестве подводника. В сорок втором его отправили в Гибралтар для участия в набиравшей обороты подводной битве за Скалу[15], в которой итальянские аквалангисты, используя управляемые торпеды и магнитные мины, пускали на дно тысячи тонн морских грузов союзников. Крэбб со товарищи решили положить этому конец и в том весьма преуспели: они подрывали вражеских аквалангистов с помощью глубинных бомб, перехватывали торпеды и обезвреживали мины на корпусах английских кораблей. После войны Крэбб разминировал порты Венеции и Ливорно, а когда боевые сионистские группы «Иргуна» начали подводные атаки на британские корабли, его призвали снимать взрыватели. Риски были огромные, но Крэбб выжил и был по заслугам награжден медалью короля Георга «за бесстрашную преданность долгу». Он сделался знаменитостью, пусть и ненадолго. Мальчишки ходили за ним табуном, о нем часто писали газеты. И после демобилизации Крэбб еще долго продолжал выполнять необычные, секретные или особо опасные погружения по заданию морфлота.

Эллиотт, познакомившийся с Крэббом во время войны, считал его «обаятельнейшим и честнейшим человеком… а также лучшим в стране, если не в мире, подводником». В гражданской жизни он выглядел экзотически: бежевые твидовые брюки, в глазу монокль, на голове шляпа с круглой плоской тульей и загнутыми кверху полями, а в руке трость с вкладной шпагой и серебряным набалдашником в виде краба. Но этот «бантамский петух» имел еще и темную сторону. Крэбб страдал от тяжелых депрессий и питал слабость к картам, алкоголю и барменшам. Приглашая женщину в ресторан, он любил надевать водолазный костюм; неудивительно, что это редко приводило к желаемому результату, и он пребывал в эмоциональном раздрызге. В пятьдесят шестом году он находился в бракоразводном процессе после брака, продлившегося всего несколько месяцев. Он перепробовал разные профессии — модели, гробовщика, торговца произведениями искусства, — но, как многие мужчины, пережившие яркие эпизоды военных действий, находил мирную жизнь бледным слепком. А еще на него давил возраст. Когда Эллиотт с ним связался, Бастер Крэбб работал в «Эспрессо Фёнишингз» на Симор-плейс, где продавал столики для кафе. Крэбб без колебаний согласился выполнить задание. Пора, как он выразился, «снова намочить ноги и вспомнить про мои жабры». Денежное вознаграждение не обсуждалось. Зато Эллиотт пошутил, что, если обследование «Орджоникидзе» пройдет успешно, он может рассчитывать на «многолетний запас виски». Не все считали, что Крэббу это задание по силам. Джон Генри, технический сотрудник МИ-6, полагал, что у того «может случиться инфаркт». Но Эллиотт настаивал: «Крэбб — самый опытный аквалангист во всей Англии, и ему можно полностью доверять… Он рвется в бой из патриотических и личных побуждений». Тэд Дэвис, бывший моряк, начальник подразделения МИ-6 по связям с морскими службами, был откомандирован для проведения операции.

Операция «Кларет» шла по накатанному пути, из чего следовало, что никто из начальства не уделял ей должного внимания. Майкл Уильямс, сотрудник Форин-офиса, недавно назначенный приглядывать за МИ-6, получил перечень возможных операций, приуроченных к советскому визиту. «Рискованные операции приведены в начале, а безопасные в конце списка», — получил он устное пояснение. В то утро голова Уильямса была занята другим в связи со смертью отца. Вскоре он вернул доклад без комментариев. МИ-6 посчитала это молчаливым одобрением со стороны Форин-офиса; Уильямс посчитал, что начальство повыше уже дало «зеленый свет»; Адмиралтейство посчитало, что ответственность лежит на МИ-6, поскольку она проводит операцию; в МИ-6 посчитали, что всем руководит Адмиралтейство, так как оно затребовало информацию. Ну а премьер-министр посчитал, что отечественные шпионы ничего не предпринимают, как им и было велено.