Шпион против алхимиков - [31]

Алхимик – прежде всего художник. Он изготовляет единичную, уникальную вещь. Глупо утверждать, говорил доктор Хэссоп, что алхимики вымерли, как динозавры или кондотьеры. Искусство бессмертно. Тайные мастера знают и хранят не только технологию, они владеют еще и магией слов. Бессмысленные для непосвященных, они открывают мастеру вход туда, куда никогда не заглянет случайный человек. Глупцы, домогавшиеся ее великих тайн, уходили ни с чем, ибо забывали, что магия этих слов – искусство. Что имели, то и теряли. Глупец становился безумцем, богач – бедняком, философ – болтуном, приличный человек напрочь терял всякое приличие.

Тайна…

Великое деяние…

Философский камень… Великий магистерий…

Я сам листал досье, которое доктор Хэссоп вел чуть ли не с начала тридцатых годов. Кое о чем я, разумеется, знал и раньше. Раймонд Луллий, алхимик, заточенный королем в лондонскую башню, откупался монетами, отчеканенными из золота невероятных проб. Арнольд из Виллановы получал не менее чистое золото. Фламель в четырнадцатом веке получал еще и алхимическое серебро. Джордж Рипли снабжал рыцарей ордена Иоаннитов, расположившихся на острове Родос, не менее таинственным и чистым металлом. Знаменитый Ван Гельмонт на глазах потрясенных свидетелей получал чистейшее золото из ртути…

Но если бы просто история!

В том же досье хранились документы, связанные со всплывающим время от времени на наших рынках золотом, более чистым, чем природное, с судьбой неких изобретений, могущих повернуть, а то и остановить человеческую историю, с трагической судьбой неких исследователей, ни с того ни с сего вдруг взлетающих на воздух при никем еще не объясненных взрывах…

Алхимики? В наши дни?.. А почему нет?.. Разве нет чего–то высшего в самом этом желании вступить в прямое состязание с природой, творить наравне с нею? В конце концов, любой человек, старающийся при помощи химических реакций и магических заклинаний понять, что в нашем подлунном мире возможно, а что невозможно и почему, в каком–то смысле алхимик.

Искусственное золото? Философский камень?.. Почему нет?..

Уроборос… Две змеи, красная и зеленая, пожирающие друг друга.

Особенно философский камень… Великий магистерий.

Вещество, способное плавить стекло, укрупнять жемчуг, ртуть превращать в золото, исправлять испорченные кислые вина, разглаживать морщины, обесцвечивать веснушки. Только последнее могло бы дать Консультации миллионы… Вещество, снимающее опьянение, возвращающее память, охраняющее от огорчений и тоски, способное возвращать к жизни умирающих! «Если бы только умирающий мог взглянуть на камень, то, ослепленный красотой его и потрясенный его достоинствами, он воспрял бы, отринув увечья, в полном здравии».

И только ли это!..

«У того, кто употребляет камень, в один прекрасный день может открыться внутреннее зрение, снимающее покровы с божественных тайн и открывающее новое – высокое и небесное – боговдохновенное знание. Камень так очищает и иллюминирует тело и душу, что тот, кто обладает камнем, видит, как в зеркале, движение светил… Для этого ему вовсе не надобно глядеть на небо – окна комнаты могут быть закрыты…»

Философский камень…

Доктор Хэссоп обожал архаичную терминологию. Я относился к ней проще. Почему, скажем, не просто катализатор? Универсальный, способный трансмутировать ртуть в золото, единственный, как сам Космос? Интересы шефа и доктора Хэссопа здесь смыкались: владея философским камнем, ты становишься королем вещей.

А как его получить?

Раймонд Луллий считал это делом непростым, но возможным.

«Чтобы приготовить эликсир мудрецов, или философский камень, возьми, сын мой, философской ртути и накаливай, пока она не превратится в красного льва. Нагревай этого красного льва на песчаной бане с кислым виноградным спиртом, выпари жидкость, и ртуть превратится в камедеобразное вещество, которое можно резать ножом. Положи его в обмазанную глиной реторту и не спеша дистиллируй. Собери отдельно жидкости различной природы, которые появятся при этом. Ты получишь безвкусную флегму, спирт и красные капли. Киммерийские тени покроют реторту своим темным покрывалом, и ты найдешь внутри нее истинного дракона, потому что он пожирает свой хвост…»

И так далее.

Я усмехнулся. Ладно, золото, более чистое, чем природное… Философский камень, великий магистерий… далее перстень, в гнезде которого затаен адский огонь… Но где человек, который не подошел ко мне на улицах бобрового городка? Какая тайна стоит за ним? Может, и впрямь порошки для получения наследства, те тончайшие яды, следы которых в организме человека не может обнаружить самый дотошный анализ? Или секрет герметической закупорки, которым владели алхимики? В их сосуды при нагревании не могла проникнуть даже окись углерода, а она ведь проникает и сквозь керамику, и сквозь металл. Или греческий огонь? Ни один даже либеральный режим, не говоря о режимах жестких, не отказался бы от вещества, действие которого во много раз превосходит действие напалма…

Ладно, решил я. Не все ли равно?.. Если шеф отправил меня в Спрингз–6, значит, поиск неизвестного человека стоит наших усилий. Понятно, гоночные моторы, электроника, радарные тормоза, парфюмерия – дело ясное и конкретное, но почему, собственно, нам отказываться от порошков Нострадамуса, дарящих человеку некие невероятные парапсихологические возможности – от «напитка забвения», безболезненно лишающего памяти вполне здорового человека, или, скажем, от секрета холодного свечения? Известно, что обыкновенный светлячок светится благодаря органическому катализатору – люциферазе, – известен и его состав, но кто может убедительно воспроизвести названное явление в промышленных масштабах? А ведь судя по сведениям, почерпнутым из старых рукописей, алхимики работали при самодельных лампах холодного свечения, которые, не нагреваясь, светили десятилетиями.