Шпион поневоле - [20]

Ее лифчик и трусики оказались такого же бирюзового цвета как и платье. Ласково улыбаясь, она приблизилась и стала раздевать меня. К своему собственному удивлению я вдруг почувствовал, как меня охватывает возбуждение. У неё было прекрасное загорелое тело, большие набухающие соски и выбритый лобок. Она меня отодрала, пожалуй это будет самым подходящим словом, с холодной и блестящей техникой, не говоря ни слова, если не считать странных возбуждающих ругательств.

Затем мы мылись в душе, причем она вымыла меня всего с таким же совершенством, после чего я вышел и достал немножечко гашиша. Разломив сигарету, затолкал внутрь капельку травки и заклеил предусмотрительно приготовленной заранее папиросной бумагой.

- Хочешь курнуть?

- Нет, милый, - Она лежала, совершенно обнаженная и наблюдала за тем, как я курю. По лицу её блуждала все та же улыбка. Она буквально стащила с меня трусы. Может быть, это случилось потому, что она была такая хорошенькая, может быть просто немного пугала доступность такого юного существа. Ей было года 22, не больше. Возможно, все случилось потому, что я не смог найти в ней никаких изъянов. Она не выглядела скучной, недовольной или просто отсутствующей. И действия её в нужный момент были настолько хороши, что я не мог заметить капли фальши.

Вот и опять она принялась прикасаться ко мне, пробегая губами по всему моему телу, лаская меня удивительно порхающими руками. Это было изумительно, ничего не скажешь. Я почти забыл на какой-то момент, что её точно также впишут в мой счет, как одежду и пищу. Но потом совершенно случайно заглянул ей в глаза. Мягкая, очень мягкая улыбка все ещё поднимала уголки её век, губы были чуть приоткрыты, тело все ещё плотно обвивалось вокруг меня - но в эти несколько мгновений я увидел в глубине её глаз ужасающую пустоту. Эмоциональное ничто. Абсолютное отсутствие всякого чувства. Она занималась сексом в совершенно нечеловеческом стиле. Не было ни любви, ни эмоций, ни участия, ни наслаждения. Только ужасное, заполняющее все вокруг возбуждение. Это было даже не животное чувство, а нечто сродни управлению автомобилем. Вот только люди испытывают больше чувств к своему автомобилю, чем эта девица - ко мне.

Наконец она снова вытянулась рядом. Глаза её были закрыты, видно было, что она думает о чем-то интересном для нее. Я ни за что в жизни не смог бы догадаться, о чем, и не мог заставить себя спросить.

- Еще? - спросила она.

Я покачал головой и показал на сигарету у меня в руке.

- Никогда не употребляю эту штуку, - заметила она. - Она на меня совершенно не действует.

- Да, действительно, на некоторых людей это не действует.

- На такой, как она, - подумал я, - героин не оставит даже следа.

- Ты не возражаешь, если я налью себе выпить? - спросила она.

Я понимал, что если откажу, она больше даже не станет просить. Ее время полностью принадлежало мне. И она готова была сделать все, что я потребую. Пока она наливала себе мартини, я кое над чем размышлял, но не испытывал никаких сложных чувств - по крайней мере по отношению к ней. Потом она села возле меня и занялась своими ногтями, потягивая длинными глотками водку со льдом.

Будь это одна из моих нормальных подружек, мы спокойно лежали бы рядом и обнимались, причем между нами даже возникла бы какая-то общность. Но эта хитрая маленькая куколка сидела рядом со мной, занимаясь своими ногтями, а мозги её работали как вычислительная машина. Наконец она взглянула на большие квадратные золотые часы на руке.

- Боже мой, как летит время. Мне уже пора, милый. - Она вскочила, вскользнула в свое платье, причем сделала это столь же сексуально, как снимая его, подхватила сумочку и с милым "- Доброй ночи" исчезла.

Некоторое время я лежал, бездумно глядя в пустоту, и размышляя над тем, что несмотря на весь свой жизненный опыт, я по-прежнему остаюсь неисправимым романтиком. Я предпочитал заниматься сексом беспорядочно и эмоционально. Мне не нравилось эффективное гигиеническое обслуживание в духе двадцатого века.

Позже я узнал, что девушек привозили из Далласа или Нового Орлеана. Их доставляли с той же регулярностью, как и нашу еду, каждую вторую субботу. Думаю, какие-то чиновники из "Интернейшнл Чартер" решили, что именно с такой частотой следует с должным вниманием удовлетворять наши физические нужды.

Спустя четыре месяца курс обучения был окончен. Я находился в очень хорошей физической форме, душевное мое состояние было на должном уровне и к тому времени я налетал около 500 часов на двухмоторных самолетах. И ещё примерно сотню на тренажерах. Мы сдавали экзамены на получение коммерческой лицензии типа В, действующей в Соединенных Штатах, и я успешно их прошел. Полагаю, что у них существовало какое-то соглашение с американским правительством, чтобы получить соответствующие результаты, так как экзамены сдали все.

За это время я почти забыл, что на самом деле я работаю на ласкового и общительного подонка, которого зовут Руперт Квин, руководящего отделом номер шесть службы "НС/НПС".

...я снова спустился на землю и понял, что мы с генералом сидим и в полном молчании смотрим друг на друга. По-видимому, он уже давно закончил рассказ, а я так углубился в свои мысли, что даже не заметил этого. Такое со мной случалось, когда я сильно уставал.