Шпион номер раз - [28]

Кто только не сидел в уютных кожаных креслах на корме красавицы «Элмы» за пять лет работы Иванова в Норвегии!

Здесь с ним играл блиц, давая фору в слона, тогдашний чемпион мира по шахматам, блистательный и неподражаемый Михаил Таль.

— Не понимаю, как это получилось, — жаловался по окончании быстротечной партии Евгений Михайлович на то, что его король за пять минут шахматной баталии остался голый.

— Вот смотрите, — снисходительно объяснял ему, улыбаясь, Михаил Таль и, возвращая назад только что отыгранную шахматную позицию, заметил. — Здесь нельзя было идти ферзем на а-8, нужно было закрыться конем на е-5.

Иванов старался в тот день, как мог, но даже и с немалой форой во второй блиц-партии переиграть молодого короля шахмат военному разведчику, конечно, не удалось.

Здесь, в бегущей по волнам Осло-фиорда «Элме», рассказывал Иванову о своих задумках и о былом замечательный донской писатель Михаил Шолохов. Он приезжал в Норвегию с лекциями по литературе. Михаил Александрович не преминул порассуждать немного и о красотах норвежских фиордов.

— Места здесь неплохие, Женечка, — говорил он, сидя в лодке и покуривая папиросы, — но красота эта чужая, непонятная. Вешки мне дороже. Не могу я долго без родных мест. Тоскливо как-то. Тянет, знаешь ли, домой. К донским берегам вернуться хочется. Только там мне и живется и дышится по-настоящему.

Под ровный стрекот мотора рассуждал о переменах в советском руководстве после судьбоносного XX съезда КПСС министр рыбного флота Ицков, срочно посланный Хрущевым в Осло улаживать с норвежцами спор о лове советскими рыбаками сельди в их территориальных водах.

— Ну вот, теперь вместо того, чтобы дело делать, придется ублажать местных бюрократов, — сетовал он на характер своей миссии. — Не люблю я, понимаешь, этой канителью заниматься. Дома дел невпроворот…

Уладить конфликт с Норвегией злополучный министр смог, лишь выплатив из государственной казны норвежцам 700 тысяч крон компенсации. Кремль принес Норвегии официальные извинения. А Ицкову и нашим дипломатам, замаливая грехи, пришлось вдобавок несколько дней кряду потчевать сотни высокопоставленных норвежских чиновников пшеничной водкой и белужьей икрой на приемах в советском посольстве. И все ради того, чтобы избежать скандала и замять неприятный инцидент, вызванный просчетами отечественных чиновников.

Рыболовство для норвежцев в середине прошлого века оставалось не просто одной из ведущих отраслей экономики. Рыба в этих краях спокон веку считалась хлебом насущным. Ведь природа Норвегии скудна, и лишь море здесь щедро делилось с людьми своими дарами. Благосостояние норвежцев долгие годы во многом зависело от удачного лова рыбаков у Бергена, на Лофотенах или где-нибудь вдали от родных берегов в открытом море.

На Лофотенах, где теплый Гольфстрим встречается с холодными водами Арктики, изобилие питательных веществ позволяет плодиться неисчислимым тучам планктона. А планктон — любимый корм для атлантической трески.

За треску на протяжении тысячелетий велись вокруг норвежских берегов кровопролитные войны. Ее мясо — нежное, белое, слоистое — всегда было в цене. Теперь треска воюет за собственное выживание: ее поголовье сократилось. Чтобы обеспечить воспроизводство популяции трески, введены квоты на ее лов.

Поэтому лофотенский весенний промысел трески — это настоящая страда для норвежских рыбаков. Точнее говоря, это — вся их жизнь. Такой она была столетия назад, такой остается и сегодня.

Можно без преувеличения сказать, что именно треска была главным военным секретом викингов, залогом их ратных побед на море. На протяжении столетий норвежские рыбаки связывали выловленную ими рыбу за хвосты и вывешивали парами на берегу сушиться на больших деревянных рамах. За три месяца такой сушки треска теряла четыре пятых своего веса и становилась хранилищем чистого белка. Свои питательные свойства она сохраняла на все время долгих морских путешествий. Имея внушительный запас провианта в виде сухой трески, викинги могли совершать длительные морские походы вокруг Европы и даже через Атлантику.

В Норвегии в свое время не уставали повторять: «Наша некоронованная королева — это селедка с кронпринцессой треской». Так было полвека назад. Но времена меняются. Развивается наука, а с ней и промышленность. Ведется разведка полезных ископаемых. В итоге Северное море стало теперь для норвежцев не только источником морепродуктов, но и кладезем нефти. И в скромной некогда экономике страны воцарился новый и могущественный властелин, потеснивший с престола королеву селедку с кронпринцессой треской. Ее величество нефть, это черное золото недр, принесло в последние годы норвежцам и новые доходы, и новые заботы…

Были гостями «Элмы» и люди попроще: спортсмены и артисты, рабочие и военные, приезжавшие из Советского Союза в Норвегию всего на несколько дней в составе различных делегаций. Судьба сводила их с Ивановым на вечер или на два, не больше, и разводила затем на всю жизнь. Хотя, конечно, больше «Элма» была предназначена для иных, более важных поездок. В частности, в компании таких VIP-персон, как вице-адмирал норвежского флота Бьорн Кристиансен.