Шпион, который явился под Рождество - [5]

Петр рассвирепел и потребовал, чтобы его отвели к этому всемогущему Пахану, который тут раскомандовался.

— Я не в его районе работал. Какое ему дело?

— Будет дело, если притащишь копов на хвосте.

— Я не прокалываюсь.

— Безупречный? Приятно познакомиться.

— Слушай, я всю жизнь пробивался один. И никому не подчиняюсь.

— На этот случай у меня приказ Пахана тебя прикончить, — равнодушно предупредил Андрей.

— Попробуй.

— Очень смешно.

— Серьезно. Попробуй. Я не собираюсь плясать под дудку этого yebanat.

— Я тоже так говорил, когда только приехал на Брайтон. И документов у меня не было — прям как у тебя. Хочешь остаться в Штатах, придется принять помощь Пахана, а это значит — делай, что он скажет.

— Я могу перекантоваться в любой другой русской общине.

— Там будут свои Паханы с теми же условиями. Потрепыхаться решил? Такое у нас нечасто. Поэтому вот тебе ценный совет: легче подчиниться Пахану, чем лезть ко мне под пулю. Избавь меня от хлопот. На его заданиях ты заработаешь куда больше, чем обнося винные магазины.

— Даже с учетом доли?

— Ну заберет он долю, покажет, кто тут босс, а так он своих не обидит, щедрый. Почему, думаешь, я на него работаю? От большой любви, что ли?

Проверив Петра на мелких заданиях, Пахан впечатлился его зверствами и стал ставить напарником к Андрею на дела поважнее. За последние полгода они насиделись в долгих засадах по машинам и подворотням, делили комнаты в мотелях и съели больше совместных завтраков, чем Андрей успел съесть с собственной женой.

Было в Петре что-то такое, что вызывало у Андрея уважение, — наверное, упертость и несгибаемость младшего напарника напоминали ему себя же в молодости.

«В Колумбии, если бы не ты, Петр, этот наркобарон меня бы прикончил. Что же за хрень произошла сегодня? Нас не кидают. Виктор из-за тебя погиб. Задание из-за тебя под угрозой. Ублюдок, я же тебя домой приглашал. С семьей познакомил. Доверял тебе, как никому и никогда».

«Осторожнее! — предостерег самого себя Андрей. — Ничего личного. Иначе и до ошибок недолго. Он у меня получит. Сполна. Но сейчас он просто цель. Не забывай, а то получит не он один. Плевать на Петра. Главное — то, что он несет под курткой».

* * *

Подросток пристроил бумажный кулек в сетку под большим воздушным шаром. Взмыв в воздух, несмотря на снегопад, шар потащил в небо мерцающую в кульке свечу.

«О, чудесная звезда…» — пели христославы.

Какой-то толстяк в колпаке Санта-Клауса вдруг задел левую руку Кагана. Тот едва не застонал от резкой боли в ране. На миг ему почудилось, что это преследователи перешли в атаку, однако неуклюжий толстяк как ни в чем не бывало потопал дальше. И все же напасть могут в любую секунду. Каган чувствовал, что кольцо сжимается.

Стараясь не подавать вида, что паникует, он порыскал взглядом по бредущей впереди толпе, затем по празднично освещенным витринам с обеих сторон, напрягая глаза и уши. От снежной шапки на непокрытой голове его пробрала дрожь. Если бы можно было натянуть капюшон… но Каган не смел ограничивать обзор.

«Иначе рискую проглядеть путь к спасению. Надо найти убежище».

Слева показался проулок, ведущий к скоплению галерей в глубине и зыбким огонькам гирлянд в пелене снега. Каган шагал вперед. Направо ответвлялась еще одна улица, не шире Каньон-роуд, такая же многолюдная, в обрамлении костров. Чувствуя, как грудь под полурасстегнутой курткой пробирает холод, он чуть было не свернул туда, к огню.

Объект под паркой шевельнулся.

«Нет, — решил Каган. — Туда мне не надо. Там не спастись. Надо искать другой путь».

«Нам».

Он вдруг осознал всю тяжесть этого слова.

«Дивным светом укажи нам путь».

Сморщившись от боли в руке, он поплотнее укрыл младенца полой куртки и понес дальше сквозь снегопад.

* * *

— Пол, в досье говорится, что твои родители занялись восточными единоборствами.

— Да, взамен гимнастики. Завоевали черные пояса по карате в итоге. Полезное искусство, учитывая их вечный страх перед советскими агентами. Разумеется, в соревнованиях они не участвовали. Лишняя огласка, опасно.

— Тем временем Госдепартамент приобрел для них небольшой домик в Майами, где они мечтали поселиться.

— Да, сэр. Переехали, пройдя интенсивный курс обучения английскому. Даже спустя годы они так и не избавились до конца от русского акцента. Поэтому с посторонними почти не общались. Если кто любопытствовал, откуда они, прикрывались придуманной в Госдепартаменте легендой — мол, дети русских эмигрантов. Я и сам до конца не представляю, насколько все вокруг им должно было казаться чужим, пугающим, непонятным… Только потому, что мама не желала избавляться от меня в угоду советским властям. Им ведь было всего по восемнадцать. Конечно, иметь собственный дом в таком возрасте — невиданная роскошь, поэтому они делали вид, что только снимают его. На вопросы, почему так рано поженились, отвечали полуправдой — мол, мама случайно забеременела, вот и пришлось. На самом деле они, конечно, женились не по залету, но после такого признания любопытствующие смущались и переставали лезть с некорректными вопросами. Другой специальности, кроме гимнастики, у родителей не было, поэтому Госдепартамент, сделав все, что мог, устроил папу на работу в ландшафтную компанию. Когда я был маленьким, днем со мной сидела мама. А по ночам папа — мама в это время убиралась в офисах.