Шпион, который спас мир. Том 1 - [10]

«Передайте, пожалуйста, мои промежуточные инструкции, что ему нужно связываться со мной регулярно, и я вручу ему пустой конверт, который, если не будут даны другие указания, отправляется прямо к вам.

Даже и не думайте идти переулками, как того хочется „Чоку“, ибо оказывается, что на меня — „самый большой спрос в городе“.

„Компас“

Никакая копия не заставит меня удержать это в голове. Охххх!»^{28}

В своих письмах в штаб «Компас» продолжал описывать, как ужасно ему живется, и предлагал всевозможные новые тайники. Предложенный им тайник за англо-американской школой был сначала принят, затем отвергнут. «Компас» пожаловался, что милый щенок в «Доме Америки» превратился в злобную, необученную сторожевую собаку более двадцати килограммов весом. К ней он мог подходить, только держа в руках свернутую газету. Письма «Компаса», в которых он постоянно писал об изнурительной работе и тоскливой посольской жизни, были наполнены жалобами на то, как «тяжело трудится славный сторож на своей работе-прикрытии».

«Компас» признавал, что он «лично неудовлетворен» тем, как продвигается дело, но кроме двора «Дома Америки» он просто не может найти места для тайника, предназначенного Пеньковскому. Он потребовал, чтобы ему разрешили сообщить Пеньковскому в своем первом послании, чтобы «он был готов быстро перебросить сверток через стену высотой в три с половиной метра, так, словно он избавляется от пачки порнографических открыток или от книжки, которую ему не хотелось, чтобы у него нашли. Пусть прежде, чем пойти к „Дому Америки“, он сначала потренируется, бросая снежки через такую же стену в три с половиной метра»^{29}.

«Ситуация с собакой, освещение заднего двора, вход на задний двор — все эти проблемы могли бы быть улажены „Компасом“ при условии, если бы он меньше пил, меньше интересовался собакой, не мучился бы так от одиночества и нашел бы предлог осторожно выйти на задний двор в подходящее время. Надо рассчитывать на переброс свертка через стену. Если „Чок“ на это пойдет, мы достаточно быстро об этом узнаем! Все, что будет переброшено через стену, за исключением, конечно, человека (а с приезда „Компаса“ никто перелезть не пытался), „Компас“ может с полным основанием взять себе».

«Компас» в письмах жаловался: «Здесь много конфликтуют, идет служебное соперничество, есть проблемы с жильем как в городе, так и в американском посольстве, что скорее усложняет, а не упрощает жизнь. Отдавая себе отчет в абсолютной необходимости действия и несмотря на местные проблемы, „Компас“ надеется, что то, что будет сюда послано, поможет вам разработать для „Чока“ план. „Компас“, может быть, даже больше всех вас беспокоится о том, чтобы этот план сработал». В декабре 1960 года, спустя два месяца после приезда «Компаса» в Москву, американцам все еще не удалось войти с Пеньковским в контакт^{30}.

Глава вторая Связь с англичанами

В начале ноября 1960 года во время восхитительного обеда в шикарном ресторане в Лондоне Дики Франкс, офицер британской Интеллиджент сервис (СИС), попросил британского бизнесмена Гревила Мейнарда Винна завести связи в Государственном комитете по координации научно-исследовательских работ (ГККНИР). Комитет якобы занимается развитием и контролем за осуществлением всеобщей государственной политики в области науки и технологии. Он, однако, служил также и организацией-прикрытием для агентов КГБ и ГРУ, работающих на получение разведданных по западной технологии[6].

— Вы могли бы позаботиться о том, чтобы встретиться с кем-то из их людей. Кроме всего прочего, у них есть отдел, который занимается поддержанием связей с советскими учеными и специалистами и приемом делегаций с Запада, — сказал Винну связной МИ-6^{31}. В шестидесятых годах прямых связей между западными бизнесменами и советскими организациями почти не существовало. Приглашения обсудить торговые сделки строго контролировались Государственным комитетом, который подготавливал и контролировал визиты. Деловая активность Винна позволила бы ему оценить заинтересованность чиновников Госкомитета в том, чтобы послать в Великобританию торговые делегации специалистов. Он увидел бы, какую технику и промышленное производство Советский Союз пытается продать на Запад.

Винну был сорок один год, и он всеми силами старался утвердиться независимым бизнесменом в Восточной Европе и Советском Союзе. У него не было никакого опыта разведчика, и никакого специального обучения он не прошел; это был простой британский бизнесмен, который пытался заняться бизнесом в странах Восточной Европы. Благодаря своим частым поездкам за «железный занавес» он превратился в кандидата для программы МИ-6, рассчитанной на тех, кто часто бывает в Советском Союзе, чтобы попытаться получить от бизнесменов и ученых информацию о том, что они видели и слышали в Союзе. В ЦРУ существовала похожая программа. У Винна было грубое очарование честолюбца из рабочей среды, который старается сам всего достичь. Он был низкого роста, хорошо ухожен, с черными волосами и аккуратно подстриженными усами. Эмоциональность и вспыльчивость Винна делали его симпатичным, но непредсказуемым. Он родился в 1919 году в Шропшире, в бедной шахтерской деревушке Уэльса, где его отец работал инженером по оборудованию шахт. Винн заинтересовался электричеством и в девятнадцать лет стал учеником в технической мастерской на заводе телефонной компании Эриксона. Днем он работал, а по вечерам учился в колледже Ноттингема