Шпион императора - [40]

Анрио объявил ему, что они с удовольствием подождут, пока эрцгерцогиня уедет, к тому же они заморили червячка добрым ломтем розовой ветчины, политой золотистым пивом, и их аппетит не так-то уж дает себя знать.

– К тому же у меня имеется превосходное средство за ставить желудок замолчать, раз я не имею возможности сейчас же удовлетворить его требования, – добродушно сказал Монтрон.

Трактирщик с изумлением вытаращил на него глаза и спросил, не будучи уверен, уж не смеются ли над ним эти гуртовщики:

– А, так вы обладаете средством заставить голод притупиться? Хотел бы я знать ваш секрет.

– А вот – в этом флакончике! Этот эликсир подарил мне один из индийских ученых, когда я путешествовал по Тибету.

– Ну, мне-то ваше снадобье не нужно, – насмешливо сказал трактирщик. – Вы понимаете, повар, которому постоянно надо торчать у плиты, никогда не бывает сильно голоден… Но тем не менее это было бы превосходно для бедняков, шляющихся по дорогам, выпрашивая хлеба. О, они частенько стучатся к нам в гостиницу, ну а так как мы с женой – не бессердечные люди, то и не можем не накормить их, хотя и знаем, что никогда не увидим от них ни гроша. В самом деле, ваш эликсир мог бы пригодиться мне Нельзя ли купить его где-нибудь?

– Я только один знаю его рецепт, а этот флакон последний, оставшийся у меня.

– Это досадно, – сказал заинтригованный трактирщик. – А каково на вкус это снадобье? Наверное, отвратительно?

– Ничего подобного! Да вот понюхайте сами!

С этими словами Монтрон быстро откупорил флакон и приставил его к ноздрям любопытного трактирщика.

Летучие испарения жидкости быстро сделали свое дело. Трактирщик вдруг закачался, выпустил из рук шумовку, его руки схватились за воздух, и если бы Анрио и Монтрон не успели подхватить его на руки, он рухнул бы на пол, не будучи в силах преодолеть внезапную сонливость.

Тогда «гуртовщики» отнесли его в ближайший к кухне чулан, где и положили на кучу рогож.

– Ну, что скажете? – с торжествующим видом произнес ботаник. – Что лучше: мой маленький скромный флакончик или ваши шумные пистолеты? Скоро, действенно и чисто!

– Дивное средство, дорогой Монтрон! Ну а теперь нам остается заняться работником. Впрочем, с этим-то не будет никакой возни. Достаточно будет небольшой веревки…

– И хорошенького кляпа в рот! – весело договорил Монтрон.

Они направились к конюшне, где сразу напали на работника, нагнувшегося к яслям, чтобы подсыпать овса в ожидании лошадей эрцгерцогини, и связали его.

Бедняга принялся умолять, чтобы его не убивали.

– Не делайте мне зла, господа жулики, – кричал он. – Я все скажу, скажу, куда хозяин прячет деньги, где хозяйка держит свои драгоценности.

– Молчи, – сказал Анрио, – мы не разбойники. Держи, вот тебе талер, чтобы доказать тебе, что мы не покушаемся ни на драгоценности твоей хозяйки, ни на золото твоего хозяина. Веди себя смирно, не шуми, и мы не сделаем тебе ничего дурного!

Ввиду того, что работник продолжал стонать, Монтрон засунул ему в рот платок, в который завернул грецкий орех, найденный на кухне, после чего сказал ему, что придет освободить его приблизительно через час.

Затем, достав пистолет, Анрио сказал ему:

– А теперь – марш! Спускайся!

Он поднял крышку погреба, заставил работника сойти вниз, после чего, опустив тяжелую дубовую крышку, он завалил ее тяжелыми кусками дерева и железа.

– Теперь скорее переоденемся, – сказал Анрио, – наверное, у трактирщика найдется перемена платья.

Они принялись рыться в кухне. Вскоре Анрио удалось найти жилетку, которая могла сойти за костюм конюха, а Монтрон торопливо надел белый халат и полотняный колпак, составляющие во всем мире поварской мундир.

Переодевшись таким образом, они взглянули друг на друга и покатились со смеху.

Вдруг на лестнице послышался шум быстрых шагов; они не без тревоги насторожились. Неужели их застали врасплох?

Анрио поднес руку к поясу, нащупывая под жилеткой конюха свои пистолеты.

– А, дело сделано? – крикнул им хорошо знакомый голос. – Как раз вовремя!

Появился ла Виолетт.

– Ну, теперь каждый на свое место! – весело сказал де Монтрон, поворачиваясь и осматривая себя со всех сторон.

– Я бегу в конюшни! – сказал Анрио.

– А я остаюсь при плите!

– Что касается меня, – подхватил ла Виолетт, – то я останусь у порога, притворяясь содержателем почты, и рассыплюсь в приветствиях по адресу императ… Чтобы меня черт побрал! Как бы мне не ляпнуть ей такого словца! Я рассыплюсь в приветствиях по адресу ее императорского величества эрцгерцогини. О, как трудно мне будет называть таким образом супругу нашего императора!

– А что наша трактирщица? – осведомился Анрио.

– Она заперта в верхней комнате. Ваш покорный слуга обещал ей тысячу поцелуев, если она найдет силы продержать язык в неподвижности в течение часа.

– Ну, а если она все-таки закричит, позовет на помощь?

– В таком случае ей обещан самый искусный пируэт моей палки, какой только когда-либо производился мною, – с невозмутимым хладнокровием ответил ла Виолетт. – Но я совершенно спокоен, – продолжал он с уверенной улыбкой. – Екатерина обожает меня и потому будет молчать. Я придумал целую историю. Екатерина уверена, что мы состоим на службе у австрийского императора и что наша цель – помешать эрцгерцогине Марии Луизе вступить в переговоры с заговорщиками-французами.