Шпион № 1 - [3]
Все усилия противников Маккоуна оказались тщетными: ДФК окончательно остановился на кандидатуре «жесткого администратора» из Калифорнии. Маккоун, как и сам президент, — ревностный католик, регент иезуитского университета имени Игнация Лойолы в Лос-Анжелесе, друг ультраконсервативного кардинала Макинтайра. Помимо всего прочего, назначив ярого антикоммуниста директором Центрального разведывательного управления, Кеннеди хотел оградить оскандалившуюся на весь мир секретную службу Вашингтона от чрезмерной критики конгрессменов и нейтрализовать требования поставить ЦРУ под контроль конгресса. А такие требования после позорного провала на Кубе раздавались все чаще и громче и в стенах американского парламента, и на страницах печати…
— О чем вы думаете, Макджордж?
Голос Маккоуна вернул Банди к действительности.
— Да все о том же, — солгал Банди. — Как нам вести теперь свой корабль в бурном Карибском море.
Маккоун невесело усмехнулся.
— Боюсь, что сейчас снова будет в ходу анекдот о том, как мы разрабатываем нашу стратегию в отношении Кубы. Помните? Дочь президента крошка Каролина, конечно, очаровательный ребенок, но не стоит вновь поручать ей составлять план вторжения на Кубу…
— Бросьте, Джон, растравлять рану. Мы, конечно, несколько просчитались — надо прямо признаться в этом. А ваш план был превосходно задуман. Вы знаете, я не люблю делать комплименты.
ПО РЕЦЕПТАМ АРХИИЕЗУИТА ЛОЙОЛЫ
Маккоун благодарно кивнул головой. Конечно, Банди старается утешить его. Но кажется, и в самом деле, думал Маккоун, его план ликвидации режима Кастро был неплох. Это первое большое задание, которое ему поручили выполнить сразу после вступления на должность директора ЦРУ в ноябре 1961 года.
Новый шеф разведки США постарался вовсю. Он учел ошибки своего предшественника — Аллена Даллеса. Маккоун окружил подготовку к нападению на Кубу плотной завесой секретности. Он стремился справиться с «заказом» так, чтобы «заказчики» — воротилы «большого бизнеса» увидели, какому квалифицированному мастеру поручили они проведение в жизнь своих планов.
План Маккоуна существенно отличался от плана бывшего директора ЦРУ. Аллен Даллес в агрессии против Кубы роль основной ударной силы отводил отрядам кубинских контрреволюционеров, переброшенным на остров Свободы; правительство США предоставляло им лишь оружие, инструкторов и поддерживало высадку военно-морским флотом и авиацией. Маккоун с самого начала сделал ставку на вооруженную интервенцию против Кубы силами самой американской армии. Кубинских контрреволюционеров должны были высадить на Кубе лишь после того, как 100 тысяч отборных солдат морской пехоты и авиадесантных частей, поддержанные тысячей бомбардировщиков и истребителей и несколькими сотнями военно-морских кораблей, расправились бы с революционной кубинской армией. Все было подсчитано: оккупацию Кубы в основном собирались закончить в три недели. Последние очаги сопротивления кубинского народа в горах Маккоун рассчитывал подавить максимум через три месяца. Эту «работу» предполагалось поручить кубинским эмигрантам, переброшенным в обозе американской армии. Было скалькулировано и вероятное число убитых в ходе кубинской «кампании» — 40 тысяч с обеих сторон.
Правда, видно осторожности ради, Белый дом настоял, чтобы предварительно вокруг Кубы была установлена плотная морская блокада. «Проклятые мягкотелые интеллигенты, — выругался мысленно Маккоун, — эти дружки Эдлая Стивенсона, наговорили, конечно, президенту всяких страхов и убедили его в необходимости выяснить, какова будет реакция Советского Союза, а также других стран — нейтральных и входящих в блоки под эгидой США.
Черт с ними! В конце концов блокада не помешала бы. Ведь главным нашим козырем, вспоминал глава разведки, была внезапность: отвлечь внимание Советского Союза от района Карибского моря и неожиданно нанести удар, воспользовавшись в качестве предлога вымыслом об «агрессивных действиях Москвы против Соединенных Штатов и Западного полушария»».
Напряженность международной обстановки во второй половине 1962 года, грозившую перерасти в «горячую» войну, Маккоун рассчитывал использовать, чтобы скрыть подготовку ЦРУ и Пентагоном вероломного нападения на Кубу.
13 мая, кричали американские газеты, президент Кеннеди снова совещался со своими главными советниками и принял решение оборонять любой ценой, даже ценой использования американских войск, линию вдоль реки Меконг в Лаосе…
Представитель государственного департамента заявил, что не исключена возможность американской военной интервенции в Лаосе…
По приказу президента эскадра 7-го флота направляется в Сиамский залив, к западному побережью Индо-китайского полуострова. Эскадра везет туда десант примерно из 2 тысяч солдат морской пехоты…
Соединенные Штаты усиленно накаляли атмосферу вокруг Лаоса и Таиланда. И напрасно возмущался обозреватель Дэвид Лоуренс в «Нью-Йорк геральд трибюн»: «Трудно понять, почему Соединенные Штаты посылают 5 тысяч военнослужащих в Таиланд — почти за 8 тысяч миль отсюда, — чтобы помешать коммунистам распространить на эту страну то влияние, которым они уже обладают в соседнем Лаосе, и в то же время ничего не предпринимают для спасения Кубы, находящейся всего в 90 милях от наших берегов».
«Удивительно, но в наши дни нередко можно встретить людей, которые считают, что советская разведка до конца войны располагала в Германии ценными агентами, имевшими доступ к важным секретам… Наоборот, теперь, как мы точно знаем, гитлеровской контрразведке с декабря 1941 года до осени 1943-го удалось ликвидировать разветвленную агентурную сеть московских разведцентров». Была ли советская разведка готова к тому, что Гитлер нападет на СССР? Кто и зачем придумал операцию «Длинный прыжок» (покушение на «большую тройку» — Сталина, Рузвельта и Черчилля во время их встречи в Тегеране в конце 1943 года)? Почему Сталин не верил донесениям Рихарда Зорге о том, что Германия нападет на СССР? На эти и другие вопросы отвечает автор — ветеран советской внешней разведки.
Историю разведки у нас порой толкуют так же, как и историю нашего государства. Для одних спецслужбы — это святая святых; для других — черное прошлое. Сегодня исследователи уже получили доступ к архивам спецслужб, и любая версия имеет право на существование. Однако редко можно встретить непредвзятую оценку того, как на самом деле складывалась та или иная ситуация, поэтому сегодня нам нужны взвешенные, правдивые материалы о советской разведслужбе и разведчиках.
Шпионаж и другие подрывные действия империалистических разведок против социалистических стран.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.