Шпаргалка для грабителей - [5]

– Стоп! – Алешка вытаращил глаза. – Это вы тот самый Шишкин? Который у нас в номере висит? Который «Мишек на отдыхе» нарисовал? Не слабо!

Шишкин от души рассмеялся:

– Нет, эта картина была написана другим Шишкиным, в позапрошлом веке. – И тут он нахмурился: – Только называется она не «Мишки на отдыхе», а «Утро в сосновом лесу». Мне очень не нравится, когда перевирают названия картин. Особенно когда это делают люди, которые считают себя грамотными.

– А я и не считаю себя грамотным! – заявил Алешка с возмущением. – Вот еще! Больно надо!

– А я и не про тебя говорю. Тут как-то по телевизору выступал очень известный писатель. Он так и говорил: картина «Три богатыря», картина «Иван Грозный убивает сына»! А мне так хотелось позвонить в студию и сказать: «Нет таких картин!»

– Как это нет? – удивился Алешка. – Я их сколько раз видел.

– А вот и нет! – запальчиво возразил обиженный Шишкин. – Есть картина «Богатыри». Есть картина «Иван Грозный и сын его Иван».

– А что же не позвонили-то?

– А чего звонить? Кто б меня послушал, сельского мента?

– Да, – Алешка сочувственно вздохнул, – небось, если бы вы переврали названия его книг, уж он бы расшумелся!

– Довольно, – сказал папа. – Есть хочу.

Майор (или художник?) Шишкин нас здорово накормил. Как тетя Нюта в буфете. Он, наверное, привык о себе заботиться без женской руки.

– Вам жениться надо, – сказал Алешка.

– Это еще зачем? – удивился Шишкин.

– Ну... чтоб после ужина кто-нибудь посуду помыл. – И он с намеком посмотрел на меня.

– Вот ты и помой, – сказал я.

– Мне нельзя, – отказался Алешка. – У меня посуда здорово бьется.

Когда я помыл посуду, мы снова пошли смотреть картины. И они нам еще больше понравились. На картинах в основном были изображены виды города Липовска. Причем выглядели они лучше, чем на самом деле. Особенно здорово смотрелась старая гостиница «ца Пари», так и чудилось, что в ее глубине бродят неприкаянные тени прошлого. А в одном окне даже казалось, что светится робкий огонек свечи.

– А чего она так странно называется? – спросил Алешка. – По-заграничному.

– Да ничего странного, – усмехнулся Шишкин. – Просто от прежнего ее названия «Гостиница «Париж» только эти буквы сохранились: «ца» и «Пари».

– А какой там колдун живет?

– Максимыч-то? Да он теперь не колдун, он сторож. На это здание один деятель глаз положил, решил его захапать. А мы хотели его отдать детскому дому. Вот, пока разборка идет, Максимыч оборону держит.

– Один? – Алешка распахнул глаза. – Против всех?

Все ясно, теперь неведомый нам Максимыч будет не один. Теперь нас будет трое.

– Один-то один, – как-то загадочно усмехнулся майор Шишкин, – но в бою он целой роты сильнее.

– Так, – сказал папа. – День был трудный, пора на отдых. Спасибо, Иван Иваныч.

– Спасибо, – сказал и Алешка. – Все было очень вкусно. Особенно ваши картины. Мы утром к вам завтракать придем.

– Шутка, – поспешил успокоить папа.

– Да я не возражаю, – сказал Шишкин.

Очень он нам понравился.

Обратно мы пошли пешком. Было довольно приятно. Тишина, только легкий шелест листьев да густой запах липового цвета. Да в церкви светились лампадки. Да мелькала под деревьями собачья тень овчарки Рекса.

Мы с Алешкой шли впереди. Я дышал воздухом и наслаждался тишиной. Алешка прислушивался к тихому разговору, который вели за нашими спинами товарищ майор и товарищ полковник. Я тоже кое-что уловил, но не придал этому значения. А зря...

– Так вы думаете, товарищ полковник, что они начнут глубокую разведку?

– Обязательно. Я этого Пасюка хорошо знаю. Осторожен и расчетлив. В мышеловку без проверки не сунется...

Тут мы пришли к своему колхозному дому и тепло попрощались с майором.

– Пап, – спросил Алешка, когда мы ложились спать, – а кто такой Пасюк?

– Пасюк... – Было слышно, как папа зевнул в соседней комнате. – Пасюк – это серая крыса. Злая и вредная. И очень жадная.

Утром, едва проснувшись, я сразу же понял, что в первую очередь Алешка потащит меня в «ца Пари», знакомиться с местными привидениями. Особенно с гимназисткой позапрошлого века, которая сначала утопилась в подвале, а потом отравилась в реке. Я в эти легенды не очень-то верю. И в колдунов с ведьмами – тоже. А во всяких экстрасенсов – тем более. По-моему, все они жулики. Обирают несчастных людей, которые отчаялись в своих болезнях и готовы отдать за лечение последние деньги.

Один раз по телевизору показывали такую «волшебницу», она исцеляла все болезни одним взглядом. И хитрый корреспондент попросил вылечить его насморк. Одним взглядом на его распухший красный нос. «Волшебница» нахмурилась, возвела глаза куда-то наверх, поплямкала губами и сказала:

– Звезды не так легли. Не для лечения насморка.

– А когда они «так» лягут?

Опять возвела, поплямкала:

– Через семь дней, в это же время. Приходите в мой центр. Я вас приму без очереди.

– Через семь дней мой насморк и так пройдет.

– Ну, что-нибудь еще заболит. Приходите.

Вряд ли он пришел к ней «что-нибудь еще» лечить.

Завтракать к майору Шишкину мы не пошли – они с папой, оказывается, уже уехали по своим делам. Папа оставил на столике записку и деньги. «Завтракать в буфете. Отдыхать культурно. Бабулек по городу не гонять». И подпись: «полковник Оболенский».