Шпаги и шестеренки - [30]

– Зачем?

– Но, – опешил Морноу, – я же объяснил… Летти считает меня слишком джентльменом, а сэр Герберт не понимает… И еще появился этот американец!

– Опасения сэра Герберта нельзя истолковать двояко. Я спросил, зачем тебе связывать судьбу с мисс Летицией, но этот вопрос можно отнести к риторическим. Тебе нужны деньги, причем немедленно, и ты решил попытать счастья с семейными сокровищами, в которые никто не верит. Совет иного толка, ты, несомненно, отринешь.

– Я… Я буду за него благодарен.

– Вряд ли. Я бы посоветовал отдать розовую мисс американцу, принять предложение моего деловитого племянника, отправиться в колонии и попробовать поработать в прямом смысле этого слова. Лет через десять ты – при желании – начнешь писать нечто осмысленное и, возможно, встретишь женщину, которая нужна именно тебе. Но поскольку подобный modus operandi[12] тебя не устраивает, тебе придется найти клад и жениться на совершенно пустом создании.

– Вы не видели Летти!

– Более того, не собираюсь. У тебя есть неглупый друг, которому ты готов доверить жизнь и который не сочтет, что сундук с золотом дороже?

– Сэр Фрэнсис!

– Видишь ли, Гарри, сундук с золотом искушает, тем более сундук с золотом, о котором известно только двоим. Я не в счет, я безумен.

– Хью! – выпалил Гарри, – Хьюго Хайчетер!

– Боксер? – выказал неожиданную осведомленность сэр Фрэнсис. – Не думал, что среди твоих друзей отыщется столь достойный человек.

– Хью – джентльмен! Просто обстоятельства…

– Гарри, не стоит принимать за сарказм то, что является констатацией очевидного. Я в самом деле считаю молодого Хайчетера исключительно достойным человеком и готов доверить ему твою жизнь. Мне было бы неприятно, если бы ты погиб из-за такой неприятной вещи, как золото. Если вас убьют, вашей смертью займется «Кроникл», но я предпочитаю Немезиде Гименея. Даже самого скверного… Присядем?

Скамья на берегу пруда казалась удобной, и вид с нее открывался прелестный. Гарри не отказался бы привести сюда Летти. Само собой, в отсутствие невозможного сэра Фрэнсиса, а тот первым делом аккуратно положил на траву своего змея, а затем вытащил огромный клетчатый платок и смахнул с нагретых солнцем досок несуществующие пылинки.

– Прошу. Гарри, чтобы найти сокровища, нужны не тачка и лопата, а разум и, видимо, физические сила и ловкость. Я готов объяснить, как искать и почему, но подставлять в формулу цифры и считать тебе. Кроме того я бы советовал держать твои поиски в тайне.

– Само собой, – пробормотал будущий искатель сокровищ. – Я не хочу, чтобы меня…

– Признали недееспособным? – весело подсказал сумасшедший. – Опеки просто так не добьешься; мне, чтобы обрести максимальную из возможных в Соединенном Королевстве свобод, потребовалось восемь лет, о которых и вспомнить-то неприятно. Я совсем о другом: насколько я понял, твои дела в удручающем состоянии, кредиторы же, узнав о твоей находке, могут попытаться ее отсудить, объявив частью находящегося в имении и, следовательно, заложенного имущества.

– Хорошо, – пообещал сраженный явно разумным доводом Гарри, – я не скажу даже маме.

– Ей – особенно. Вдовья доля – такой соблазн… Ты не возражаешь, если я начну издалека? Видишь ли, мне хочется тебя убедить, а не послать за кладом, как посылают за палкой собаку, и та бежит… Мне это зрелище было всегда неприятно, особенно испытываемая собакой радость, хотя псу, разумеется, видней, но давай о деле.

Когда моя двоюродная племянница приняла предложение твоего отца, я заинтересовался историей рода Морноу. Ты более или менее осведомлен о своих предках?

– Они были норманнами. Потом что-то такое вышло во времена Войны Роз или сразу после…

– Леди Анна Морноу и ее молитвы о том, чтобы пережить Генриха Восьмого, нам пригодятся, но тебе нужен лорд Бартоломью. Всем – когда я говорю «всем», я подразумеваю тех, кто знает о существовании вашего семейства и хотя бы слегка вникал в его историю, – известно, что в тысяча семьсот одиннадцатом году супруга лорда Бартоломью, прихватив фамильные ценности, бежала с любовником в Новый Свет. Беглецов удалось проследить до Ливерпульской гавани[13], вернее до отплывавшего в португальские колонии судна. В наших колониях беглецов еще можно было отыскать, но в Бразилии это и невыполнимо, и бессмысленно. Тем не менее, лорд Бартоломью пылал местью, на которую и спустил свое немалое состояние. Кроме того, он пил, что немало приблизило его кончину. Чудовищно расстроенные имения перешли к кузену покойного, человеку очень дельному. Новому лорду удалось выправить положение и около ста лет ваше семейство процветало. Затем за дело взялись твои дед и отец, следствием чего и является наш разговор.

– Это я помню, – счел уместным ввернуть Гарри, и сэр Фрэнсис удовлетворенно улыбнулся.

– Забудь, – потребовал он. – Леди не бежала в Америку и не увозила драгоценности и золото. Ее вместе с возлюбленным, хотя в том, что это был именно возлюбленный, я не настаиваю, убил мучимый ревностью супруг. Лорду Бартоломью удалось отвести подозрения прежде всего благодаря исчезновению знаменитых на всю Англию драгоценностей. Скоропостижная смерть убийцы и то, что наследнику пришлось начинать с чистого листа, доказывают, что сокровища Морноу лежат там, где их спрятали. Теперь самое время вспомнить о леди Анне. Вспоминай!