Шпаги и шестеренки - [150]

– И тем не менее, достаточно потянуть за одну ниточку, чтобы все встало на свои места.

Холмс поднялся.

– Давайте прогуляемся, пока не стало смеркаться. Дело оказалось значительно проще, чем я думал. Полагаю, уже завтра утром мы сможем вернуться в Лондон!

Озадаченный Ватсон последовал за другом.

Они вышли в сад, где тени деревьев наслаивались друг на друга. Солнце золотило края листьев.

– Не буду томить вас, дорогой Ватсон, – сказал Холмс, взглянув на лицо друга. – Все улики приводят нас к заключению: убийца – Роджер Харт!

Доктор остановился.

– Как? Почему?!

– Все очень просто! – Холмс увлек друга под сень раскидистых вязов, окаймлявших парк. – Старых слуг я исключил сразу: они ничего не приобретали от смерти Маргарет Кроули. Кто остается в подозреваемых?

– Компаньонка, врач и брат.

– Верно. Мы с вами пришли к выводу, что сперва убийца задушил Маргарет Кроули, а потом кто-то другой пытался замести за ним следы, однако осуществил это весьма странным образом: оставив одну, но крайне важную улику!

– Следы на портьере?

– Именно, Ватсон!

Они побрели по узкой дорожке, петлявшей среди деревьев.

– Но ведь это вполне объяснимо, – отозвался доктор, кутаясь в шарф. – Тот, кто уничтожал отпечатки, ничего не мог сделать с портьерой.

– О, нет! Он мог отпороть оборку, на которой остались следы.

– Лишь в том случае, если заметил их.

– Их невозможно не заметить, Ватсон. Вернее, их невозможно не почувствовать. Вы, без сомнения, обратили внимание на запах в спальне?

– На едкую лекарственную вонь? Я списал ее на содержимое тех пузырьков, что стояли возле постели покойной.

– Нет-нет, дорогой друг, так пахнет именно сонная смесь с дурманом! Человек, пришедший в комнату покойной, не мог этого не знать. И вот еще что очень важно: нас пытались убедить, что убийца задергивал штору, чтобы защитить себя от взглядов снаружи. Однако дело обстояло с точностью до наоборот! Штора уже была задернута, когда он явился к Маргарет Кроули – вспомните свидетельство горничной! Вам не кажется, что в этом свете его действия приобретают совершенно иной оттенок? И становится ясно, что это было не два человека, а один, пытающийся сбить нас со следа!

Ватсон остановился и щелкнул пальцами:

– Он не заметал следы! Он подставлял врача!

– Именно так! И кто же был в этом заинтересован? Женщина, влюбленная в Сайруса Челли настолько, что вышивает монограммы на его жилете (вы, конечно, заметили, что он левша, а стежки проложены правшой?). От волнения грызущая ногти, как ребенок? Женщина, полтора года живущая с ненавистной нанимательницей лишь потому, что в одном доме с нею – он, предмет ее обожания? Никогда!

Ватсон присвистнул.

– Молли Пейн – любовница доктора Челли?

– Разумеется! Они оба ведут себя как люди, не знающие толком, скрывать им связь или нет. Итак, Молли не стала бы подставлять Челли, а он сам уж и подавно не стал бы оставлять улику против себя. Таким образом, у нас остается лишь один претендент на место убийцы.

Они вышли из-под тени деревьев и неожиданно для Ватсона оказались прямо перед южным крылом. В окне первого этажа белело чье-то узкое лицо. Доктор тихо вскрикнул, заметив его.

– Да-да, это он! – хладнокровно отозвался Шерлок Холмс. – Роджер Харт давно наблюдает за нами. У него расшатаны нервы, он в ужасе. Когда он видит полицию и нас, его охватывает паника и он уже не контролирует свою речь.

– Простите, Холмс, но что особенного сказал мистер Харт? Я внимательно слушал его и ничего не заметил…

Сыщик обошел маленький пересохший пруд и двинулся к крыльцу, не спуская взгляда с лица в окне.

– Гораздо важнее, чего он не сказал! Роджер ни разу не упомянул о том, что его сестра жаловалась на боли. Он соврал нам, заявив, что они общались как ни в чем не бывало. Полагаю, он не разговаривал с ней вовсе. Трудно как ни в чем не бывало болтать с жертвой, к убийству которой ты готовишься.

Ватсон содрогнулся, представив, как Роджер Харт прятался по углам, словно крыса, избегая общения с любящей его сестрой.

Они приблизились к входу в южное крыло.

– Нам осталось выяснить лишь одно, – сказал Шерлок, расстегивая пальто.

– Что же?

– Зачем он раздвинул шторы.

– Вы всерьез полагаете, что это важно? – озадачился Ватсон.

– Самое важное, что есть во всей истории!

Роджер Харт распахнул дверь своей комнаты раньше, чем они подошли. Он дожидался их, прислонившись к косяку – бледный, взлохмаченный.

– Портьеры! – крикнул Холмс еще издалека. – Зачем вы раздвинули их?

Роджер молча помотал головой. Губы его прыгали на обескровленном лице.

– Так зачем? – резко повторил Холмс, приблизившись.

Ватсон со смесью жалости и брезгливости смотрел на лицо убийцы.

– Я… Не… – просипел тот.

Холмс нахмурился.

– Ну же, мистер Харт! Довольно лжи! Ответьте на один вопрос – и я оставлю вас наедине с вашей совестью! Шторы были задернуты: горничная вашей сестры внимательна и добросовестна. Зачем вы открыли окно?

Роджер сник.

– Маргарет хотела взглянуть на звездное небо, – прошептал он. – Я не в силах был отказать ей в последней просьбе. Это меня и погубило.

Глаза его закатились, и Роджер Харт начал сползать по стене. Ватсон подхватил его, и вместе с Холмсом они затащили почти бесчувственное тело в комнату.