Шпага флибустьера - [3]

Однако постоянные протесты испанского посла в Уайт-холле становились слишком настойчивыми, чтобы их и впредь игнорировать, и ленивый и сардонический король Карл был вынужден предложить Испании некоторую компенсацию. Во-первых, сэр Томас, а затем и сам Морган были вызваны в Англию отвечать за свои преступления против королевской власти. Но если представитель Кастилии надеялся отомстить за оскорбления своей страны, то он был сильно разочарован. Модфорд провел несколько лет в Тауэре, но впоследствии получил пожизненный титул мирового судьи Ямайки, в то время как «ужасный и кровожадный» Морган не был даже арестован. Его только судили, и, конечно же, он был оправдан и даже получил аудиенцию у короля. А некоторое время спустя Морган был посвящен в рыцари и получил должность губернатора Ямайки.

Однако прежде, чем это случилось, капитан Барбикэн покинул Вест-Индию. Но, в отличие от своего командира, он сделал это добровольно. Криспин на время пресытился испанской кровью и испанским золотом. Им овладело желание вернуться на родную землю и встретиться со своей семьей, которую он так долго не видел. Ему захотелось посмотреть, как живется в веселой и распущенной Англии времен Реставрации.

Однажды октябрьским днем он появился в той деревне среди холмов, откуда он уехал пятнадцать лет назад искать свою удачу. Серый каменный дом, в котором он родился, наполовину ферма, наполовину поместье, встретил его сдержанно. Родители уже умерли, а старший брат, который жил здесь после их смерти, принял его возвращение холодно. Следуя обязанностям гостеприимства, брат предложил Криспину поселиться в доме, но в их отношениях не возникло сердечности. Его утешало только то, что мир и тишина родного дома скоро наскучат тому, кто так долго жил с саблей в руке.

Этот оптимизм вскоре был оправдан, так как с первым дыханием весны Криспин отправился в Бристоль в поисках корабля, направляющегося на запад. Его поиски не увенчались немедленным успехом, и в течение тех недель, которые он был вынужден провести в порту, ему начало казаться, что он уже никогда не попадет на Карибы. Когда он сидел в портовой таверне, то чаще и чаще со смутным недовольством размышлял над своим отважным прошлым и полным неизвестности будущим. Он был еще молод, но сейчас ему представлялось, что нигде в мире, кроме как среди «берегового братства», для него нет места. К тому же сказывалась усталость после девяти лет непрерывных скитаний. Жизнь казалась капитану пустой и бесполезной.

На этом месте его меланхолические размышления были прерваны во второй раз. Дородный блондин, который неожиданно появился из внутренней комнаты, собираясь выйти на улицу, бросил взгляд на одинокую фигуру. Вглядевшись попристальней, он подошел, хлопнул огромной ручищей по плечу капитана и весело воскликнул:

— Чтоб мне провалиться, если это не Криспин Барбикэн! Что ты делаешь в Англии, старина? Собираешься в Лондон, к валлийцу Гарри?

Вопреки ожиданиям окружающих, капитан не возмутился такому приветствию. Он вынул изо рта трубку, взглянул на нового собеседника и ответил, улыбаясь:

— Нет, Том Адамс, я следовал за Гарри Морганом в битвах, а не ко двору. Что там сэр Генри будет делать со мной? Я не придворный. Но как ты попал сюда? Я встретил в порту «Девушку Ямайки», но там сказали, что тебя нет в Бристоле.

— Нет, я был в Сомерсете.

Капитан Адамс отодвинул шляпу Криспина и уселся рядом с ним. Другие посетители, видя, что они не собираются драться, потеряли всякий интерес к этой паре. Голоса, смолкнувшие на минуту, зазвучали с новой силой.

— Я возвращаюсь назад через неделю, — продолжал Адамс. — Я достаточно нагляделся на Англию зимой. Подайте мне Индию, где человек может жить спокойно, не рискуя замерзнуть или задохнуться, — добавил он, так как облако дыма, вырвавшееся из камина, заставило его закашляться.

— Ты, значит, возвращаешься? — спросил Криспин через минуту.

Но Адамс покачал головой:

— Сначала на юг, набирать груз. Затем на Ямайку.

— Ты по-прежнему торгуешь черной слоновой костью?

Работорговец засмеялся:

— Человек должен жить, Криспин, а плантациям нужны работники.

Затем он хитро взглянул на Криспина:

— Ты ищешь рейс на Порт-Ройял?

Капитан Барбикэн коротко засмеялся:

— Я не хочу попасть в Африку, Том, и не надо испытывать на мне свою дьявольскую хитрость.

— Мое предложение совсем не так уж плохо.

— Спасибо, Том, я подожду другой корабль. Я не спешу.

— Как пожелаешь, — Том пожал плечами. — Мне все равно, но, если ты изменишь свои намерения, всегда можешь рассчитывать на мой корабль.

Он поднялся и сверху вниз посмотрел на Криспина:

— Мы отплываем через шесть дней.

Том кивнул капитану и двинулся к двери, которую предупредительно распахнули перед ним. Капитан остался сидеть у огня, слова работорговца прокручивались в его сознании. Он следовал за Генри Морганом с прибылью для себя — изумруд, который красовался на его правой руке, был найден в Панаме, и это была лишь малая часть добычи. Этот камень навел капитана на мысль поехать в Лондон, где Морган — теперь сэр Генри — вел жизнь придворного. Но эта мысль исчезла так же быстро, как и появилась. Такая перспектива вдохновляла его не больше, чем любая другая.