Шпага чести - [29]

К «нормандцам» прибывает командарм — генерал-лейтенант авиации С. А. Худяков. Он долго говорит с Тюляном, выясняя причины столь больших потерь. Внушает ему; на одной смелости «домой» не прилетишь. Самым виртуозным пилотажным и огневым мастерством воздушного превосходства не достигнешь.

— Нам не нужны победы такой дорогой ценой, — говорит бывалый генерал. — Вы должны научиться коллективным методам боя, стоять друг за друга горой, иначе от эскадрильи может остаться лишь название. Только сражаться начали, а вас уже осталось одиннадцать!

Мишель Шик переводил слово в слово. Трудно, очень трудно воспринял Тюлян советскую науку побеждать.

Внимательно выслушав командарма, Жан сказал:

— Мы учтем ваши советы, генерал. Но есть и к вам просьба — дать нам возможность заниматься настоящей работой истребителей. А эти сопровождения, прикрытия, опять сопровождения…

— Хорошо, подумаем над этим, — заверил Худяков. — Однако и вы как следует помозгуйте. Надо беречь людей.

— Задача ясна!

С напутствием командарма Тюлян направился к летчикам. Войдя в помещение, застал их за делом, смысл которого до него не сразу дошел.

— Пачка сигарет? — мрачно вопрошал Ив Майе.

— Марселю Альберу, — распоряжался Жозеф Риссо.

— Получай, дружище, — говорил Майе, наклонялся, брал из чемодана что-то другое и продолжал; — Перочинный нож немецкого производства?

— Ноелю Кастелену.

— Получай да о друге помни. Шелковый платочек с вышивкой?

— С какой вышивкой? — строго спросил Тюлян, догадываясь, что здесь происходит.

— «Сыну Раймону на счастье», — прочитал Майе.

— Ну и кому же велите вручить его, Жозеф? — Комэск круто повернулся к Риссо.

— Мой командир, давайте реально, без сантиментов, посмотрим на положение дел. Куда девать вещи погибших? Во Францию не отошлешь. Пропадут ведь. Вот мы и решили поделить их между собой.

— Авось кто-либо из нас выживет, хоть что-нибудь привезет родным после войны, — вставил Литольф.

— А до тех пор вещи друзей будут напоминать нам о них и взывать к мщению, — заключил Ролан де ля Пуап.

Майор Тюлян задумался. Прикинув так и этак, он сказал:

— В ваших рассуждениях есть своя логика. Только больно тяжело она воспринимается.

— Другого выхода нет, командир.

— Так уж и нет. Давайте-ка вещи павших в бою, составляющие семейные реликвии, учитывать и сдавать на хранение де Панжу и Жоржу Лебединскому.

— В этом есть резон, — согласился де ля Пуап. — Первым следует сдать Жану шелковый платочек Дервиля с вышивкой его матери.

— Следующее — серебряный портсигар Андре Познански с монограммой, — добавил Ив Майе. — А кому отдать авторучку Бизьена с золотым пером?

— Жан Луи Тюляну, — предписал Риссо.

— Получите, мой командир.

Майор долго печально смотрел на доставшуюся вещь, молча положил ее в нагрудный карман. По скулам комэска бегали желваки.

Генерал С. А. Худяков, вернувшись в штаб армии, собрал Военный совет.

— «Нормандцы» потеряли сразу трех лучших летчиков. Эскадрилью следует научить сражаться по нашему принципу: один за всех и все за одного. Какие будут предложения?

Слова попросил полковник С. П. Андреев, командир 404-й бомбардировочной дивизии:

— Обучить их тактике группового воздушного боя непросто. У французов некому ее показывать. А одними словами смельчаков-одиночек не проймешь.

— Где же выход? — спросил командарм.

— Приписать «нормандцев» к истребительной дивизии, пусть воюют с нашими мастерами воздушного боя. Живой пример, наглядность — лучший метод обучения.

— Генерал Захаров, как вы смотрите на это предложение? — обратился Худяков к командиру 303-й истребительной дивизии.

— Следует попробовать.

— А что думает ваш комиссар?

Встал начальник политотдела полковник Богданов:

— Здесь, товарищ командующий, двух мнений быть не может. Истребители должны летать с истребителями. Пусть им запрещено наше идеологическое воздействие, но воевать по-нашенски соратников по борьбе с гитлеризмом научим.

— Коль так, триста третья, то считайте, что отныне «Нормандия» передается под ваше оперативное подчинение.

Новость об этом привела летчиков эскадрильи в восторг. Вот когда они займутся настоящим делом! Свободная охота, кинжальные стычки с «мессами», что может быть лучше?!

17 апреля состоялся первый боевой вылет совместно с летчиками 18-го гвардейского полка. Предстояла штурмовка центрального аэродрома Сещенского аэроузла. «Якам» надлежало блокировать вражеских истребителей, пока Пе-2 будут наносить удары по четырем точкам базирования немецких бомбардировщиков. Операция сложная, имеющая далеко идущие последствия. В ее обеспечении, о чем, естественно, знали только те, кому положено, участвовали сещенские подпольщики и партизаны.

«Нормандцы» великолепно справились с возложенной задачей, проявив при этом незаурядное мужество и мастерство — уже с элементами коллективизма. Коль так, решило командование, эскадрилье можно давать больше самостоятельности. Тем более что обеспечивать авиацией все участки фронта становилось все сложнее; на счету были буквально каждый летчик и каждая боевая машина. Безусловно, совместные вылеты должны быть преобладающими. Нужно ненавязчиво, исподволь учить «нормандцев» советской школе воздушного боя. Любой урок хорош лишь тогда, когда его закрепляешь на практике.