Шопоголик и брачные узы - [10]

— А Таркин?

— А он наверняка понятия не имеет про сроки, — беззаботно отмахивается Сьюзи. — Он ведь овец разводит, а у овец беременность длится месяцев пять. Скажу ему, что у людей примерно так же. — Она снова берется за расческу. — Знаешь, я однажды сказала ему, что девушкам дважды в день нужно есть шоколад, иначе они упадут в обморок, — так он поверил!

По крайней мере в одном Сьюзи права. Когда она затягивает корсет, округлость совершенно незаметна. Утром в день свадьбы, когда мы вдвоем сидим за туалетным столиком и нервно улыбаемся друг другу, Сьюзи кажется гораздо тоньше меня — по-моему, вопиющая несправедливость.

Мы чудесно провели два дня, прогуливаясь, пересматривая по видео старые фильмы и поедая бесконечные «Кит-Кат». (Сьюзи теперь уплетает за двоих, а я восстанавливала силы после трансатлантического перелета.) Люк захватил с собой какие-то деловые бумаги и большую часть времени проторчал в библиотеке, но на этот раз я не бунтовала. Меня так радовала возможность побыть со Сьюзи. Я выслушала ее рассказ о квартире, которую они с Таркином купили в Лондоне, посмотрела фотографии великолепного отеля на Антигуа, где они собирались провести медовый месяц, и перемерила почти все обновки в ее гардеробе.

В доме творится настоящее столпотворение; цветочники, носильщики и родственники прибывают каждую минуту. Как ни странно, никого из домочадцев это, кажется, не беспокоит. Оба дня, что я живу здесь, мать Сьюзи провела на охоте, а отец отсиживался в своем кабинете. Их экономка, миссис Гиринг, занимавшаяся и цветами, и свадебным шатром, и всем прочим, — и та в ус не дула. Когда я поделилась своим удивлением со Сьюзи, она лишь пожала плечами:

— Наверное, просто привыкли к шумным вечеринкам.

Накануне состоялся большой прием для многочисленных родственников Таркина и Сьюзи, съехавшихся из Шотландии; я думала, что разговоров только и будет что о свадьбе. Но сколько бы я ни пыталась привлечь внимание гостей к цветам или обсудить иную романтическую тему, неизменно натыкалась на отсутствующий взгляд. Лишь когда Сьюзи упомянула, что в качестве свадебного подарка Таркин собирается купить ей лошадь, все вдруг оживились и загалдели о знакомых заводчиках, о купленных конях и о том, какой у их приятеля есть чудесный рыжий жеребец, — Сьюзи он наверняка бы заинтересовал.

Я серьезно. Ни один даже не полюбопытствовал, какое у меня будет платье.

Ну и пусть — мне все равно, потому что смотрится оно чудесно. Мы обе смотримся чудесно.

Макияж нам делал профессиональный визажист, а прически — это нечто. А еще позвали фотографа, который снимал так называемую «натуру» — например, как я застегиваю Сьюзи платье (он заставил нас застегивать его трижды, под конец даже неинтересно стало). И теперь Сьюзи охает и ахает над шестью фамильными свадебными тиарами, а я потягиваю шампанское. Чтобы нервы успокоить.

— А как насчет вашей матери? — спрашивает парикмахер у Сьюзи. — Она не желает укладку феном?

— Сомневаюсь. — Сьюзи ухмыляется. — Она не любительница такого.

— Что она наденет? — интересуюсь я.

— Бог ее знает, — пожимает плечами Сьюзи. — Наверное, первое, что попадется под руку.

Наши взгляды встречаются, и я сочувственно хмурюсь. Вчера вечером мать Сьюзи спустилась за стаканчиком виски в широкой юбке в сборку и в узорчатом шерстяном джемпере, украшенном огромной бриллиантовой брошью. Между нами говоря, матушка Таркина выглядела еще похлеще. Понятия не имею, от кого ухитрилась перенять чувство стиля Сьюзи.

— Бекс, а может, ты проследишь, чтобы она не напялила какое-нибудь тряпье, в котором только грядки полоть? — просит Сьюзи. — Тебя-то она послушает, я знаю.

— Ладно, — соглашаюсь я. — Сомнительно, но попробую.

В коридоре я сталкиваюсь с Люком, бредущим мне навстречу в халате.

— Какая ты красавица, — говорит он с улыбкой.

— Правда? — радуюсь я и делаю пируэт. — Платье — просто прелесть, да? И так хорошо сидит…

— Я не о платье, — произносит Люк, и от огоньков, играющих в его глазах, меня охватывает сладкое волнение. — К Сьюзи можно? — спрашивает Люк. — Я хотел пожелать ей удачи.

— Конечно, заходи. Люк, ты ни за что не догадаешься!

Последние два дня я буквально умирала от желания рассказать Люку о беременности Сьюзи, и эти слова срываются сами собой, прежде чем я успеваю прикусить язык.

— О чем?

— У нее… — Не могу ему сказать, не могу — и все. Сьюзи меня прикончит. — У нее… замечательное платье! — неуклюже выкручиваюсь я.

— Неужели? Грандиозный сюрприз. Что ж, заскочу к ней на пару слов. Увидимся.

Я осторожно приближаюсь к спальне матери Сьюз и тихонько стучу.

— Да-да-а-а? — гудит зычный голос, и Кэролайн, матушка Сьюзи, распахивает дверь.

Ростом она шесть футов, длинноногая, с седыми волосами, собранными в узел, лицо обветренное.

— Ребекка! — грохочет она, приветливо улыбается и бросает взгляд на часы: — Вроде еще не пора?

— Не совсем. — Я улыбаюсь в ответ и окидываю взглядом ее костюм: видавшая виды темно-синяя фуфайка, бриджи и сапоги для верховой езды. Для женщины ее возраста фигура у Кэролайн изумительная. Неудивительно, что и Сьюзи такая стройная. Я осматриваюсь по сторонам и не обнаруживаю в комнате ни свертков с нарядами, ни шляпных картонок.