Шоколад с перцем, или От любви бывают дети - [102]

Я улыбнулся прямо ей в шею, когда она застонала, и снова поцеловал, на этот раз слегка скользнув по коже зубами. Я увидел, как у нее по телу побежали мурашки, услышал, как стало прерываться дыхание. Я же продолжал слегка втягивать губами кожу на ее шее, пока ей не надоело все внимание отдавать шоколадным формам. Уронив их на стойку, она припечатала свои ладони рядом с моими, опрокинув при этом чашу с растопленным шоколадом. Теплая жидкость выплеснулась ей на руку, сбежала с края стойки и растеклась лужицей на полу.

– Черт! – рассмеялась Клэр, отрывая руки от стойки и пытаясь стряхнуть с них хоть сколько-то шоколада. Она склонила голову, разглядывая лужицу на полу, а я, подавшись вперед, подхватил пряди волос и совсем убрал их с шеи, перекинув через другое плечо, теперь вся шея сзади была полностью открыта. Я ткнул пальцем в массу топленого шоколада на стойке, а потом провел им по ее шее, оставляя на коже цепочку шоколадных пятнышек.

– Ты мне случаем шоколадом волосы не вымазал? – растерянно спросила она.

Моя рука обвилась вокруг ее талии, я просунул ладонь под край футболки, пока не коснулся гладкой теп-лой кожи на животе. Мои губы двинулись вниз по шее Клэр, а одна рука скользнула прямо ей в брюки. Пальцы сами собой сразу проскочили в трусики и прошлись по треугольнику из завитков волос. Губы следовали, слегка посасывая кожу, мной же проторенной шоколадной тропкой на ее шее, а два пальца ушли в самый низ и плавно заскользили там.

– О, Боже мой, – тихо простонала она, когда мои пальцы заходили туда-сюда внутри нее, покрываясь ее влагой. – Забудь все, можешь мазать шоколадом где хочешь.

С ней было так хорошо, ничего лучше на свете и быть не могло. Я бы мог простоять вот так, лаская ее, всю ночь без устали.

Я покусывал и посасывал ее шею, не пропуская ни единого следа от шоколада, мною оставленного. Я с радостью обнаружил, что местечко сразу за линией волос сводит ее с ума. Всякий раз, когда мои зубы попадали на это место, она издавала стон и рывком подталкивала бедра мне на руку. Подняв свободную руку со стойки, я сунул ладонь ей под футболку, сбросив по дороге чашечку лифчика с ее груди. Накрыв ладонью всю эту грудь, я приподнял два пальца и стал водить ими вокруг ее соска. То же движение я повторял и второй своей рукой: два мои пальца кружили по ее исходящему жаром лону.

Ритмичные звуки музыки и ее нежные стоны заполняли помещение, и я того и гляди готов был через пару секунд извергнуть себе в штаны, просто слушая ее и чувствуя, как она распадается на части в моих руках. Я качнул бедрами, упираясь ей в зад, – и тут пришел мой черед издавать стоны. То, что у меня стало тверже твердого, уткнулось в ее мягкое, пальцы мне покрывала теплая ее влага, а кожа на ее шее на вкус была солоноватой и сладкой, как покрытые шоколадом крендельки, которые она пекла. Я уж было собрался сказать что-нибудь по-настоящему глупое, типа, мол, ты как инь для моего ян. Между прочим, если совсем честно, так оно и было. Больше всего я хотел, чтобы она была моей. Навсегда. Такая мысль должна была меня напугать. Будь это с любой другой женщиной, так, верно, и напугала бы. Только не с Клэр. Ничто, с ней связанное, меня не пугало. Кроме мысли потерять ее.

Движения ее бедер участились, и я поцелуями проложил дорожку к ее уху.

– Я тебя так сильно люблю, – прошептал я, скользнув рукой еще ниже и сунув пальцы прямо в ее тесный жар. Клэр застонала в голос, когда я стал пальцы одной руки вводить в нее и обратно, а пальцами другой терзать ее сосок.

Вдруг руки мои опустели: одна выскочила из скрещенья ног, а вторую сбросило с груди, когда Клэр резко повернулась лицом ко мне. Мы оба посмотрели на перед ее футболки, который был весь вымазан шоколадом с моих рук и тем, что пролился по стойке. Я смеялся до тех пор, пока она не поднесла обе свои руки к моим щекам и не отерла о них прилипший шоколад, размазав его по всему моему лицу.

– Тебя я люблю больше, чем шоколад, – сказала она с улыбкой.

Ее руки скользнули вниз, оставляя шоколадные бороздки на моей футболке, и принялись расстегивать мне брюки. Я глазом не успел моргнуть, как они упали мне до колен. Я потянулся к ее бедрам, но она оттолкнула мои руки.

– Нет нет нет. Теперь мой черед водить, – выговорила она с какой-то дьявольской улыбкой на губах.

Член мой подпрыгнул к животу, всем своим видом показывая, что он готов позабавиться. Когда она, облизнув губы, вперилась в него взглядом, я аж захныкал. Тут Клэр отвлеклась на мгновение и завозилась, шаря рукою у себя за спиной. Не успел я сказать ей, что сейчас не время устраивать уборку, как она поцеловала меня в губы, и я почувствовал, как что-то теплое и мокрое полилось на головку моего пениса. Клэр отпрянула, скользнула вниз по моему телу – и у меня челюсть отпала.

О, Иисусе милостивый, неужто… не собирается же она…

Зажав в ладони основание, она губами обхватила головку и втянула член в рот. Даже не знаю, что за бессвязные восклицания полились у меня изо рта, может, и попадались среди них какие залепухи, типа «балдеж» или «на́чисто», из рекламных роликов или комедий. Я склонился над ней и шлепнул ладонями по стойке, сплошь обрызгав себя шоколадом, когда Клэр принялась вылизывать все по кругу, не упуская ни единой капли растопленного шоколада, которым своими пальцами и обмазала меня, пока целовала.