Шокирующие китайцы. Все, что вы не хотели о них знать. Руководство к пониманию - [10]

Справедливости ради замечу, что ни «жесть» девяностых, ни бездарные и беспощадные «реформы» двухтысячных не улучшили, естественно, ситуации с изучением китайского в России. Дело здесь, во-первых, в том, что не каждый (мягко говоря) приличный специалист пойдет работать в вуз на нищенскую зарплату (хотя не только в зарплате дело), а иные кадры давно уже из этих самых вузов сбежали куда глаза глядят. Во-вторых, за поспеперестроечные годы произошло радикальное изменение мотивации у студентов-китаистов: если раньше за партой оказывались люди, которым Китай (и в частности китайский язык) был по-настоящему интересен сам по себе, то теперь большинство интересуется только возможностью и перспективами заработка после окончания института. Тем более что перспективы имеются.

Бурные и беспорядочные экономические связи последних лет между Россией и Китаем породили и необходимость сопутствующего языкового взаимодействия при обмене природных ресурсов на ширпотреб (куда ж без переговоров, контрактов и совместных пьянок). Соответственно, в сознании многих и многих вчерашних школьников возник однозначный знак равенства между словосочетанием «китайский язык» и куском хлеба с относительно жирным слоем масла на нем… и популярность этой специальности по сравнению с началом девяностых многократно возросла. Спрос рождает предложение, и разномастные шарлатаны с радостным визгом начали открывать отделения и целые факультеты «китаеведения» при своих «университетах» и «академиях» (при советской власти квалифицировавшихся как простые ПТУ)… Результат, как водится, налицо.

Кстати, что значит «эта специальность»? Понятно, что китаеведение (синология, если это слово кому-то нравится больше) в общем-то предполагает владение китайским (как ни странно, бывали в истории блестящие синологи, не умевшие или почти не умевшие писать и / или говорить по-китайски). Но просто выучить пару сотен иероглифов и научиться более-менее бегло трещать на языке нашего восточного соседа — еще не значит стать синологом. Короче, как говорится, не всякая рыба — ихтиолог…

Между прочим, если одновременное наличие в китайской речи и различных тонов, и особенной интонации всей фразы позволяют говорить о некоторой «музыкальности» этой самой речи, воспринимаемой на слух, то представления некоторых о якобы имеющей место «музыкальности» всей китайской нации явно преувеличены. Конечно, сами китайцы, как всегда, немало постарались (и сейчас стараются) ради распространения этого лестного для них мифа.

«Во-первых, — говорят они, — послушайте только наш прекрасный мелодичный язык, и все станет ясно. Во-вторых, все китайцы настолько любят петь, что просто невозможно не признать нас очень музыкальной нацией…»

Однако, если китайская речь в действительности порой звучит мелодично и приятно для уха, то о певческих способностях большинства наших соседей ничего приятного я сказать не могу. И в самом деле, китайцы крайне склонны к постоянному напеванию, подвыванию и насвистыванию своих любимых мелодий, причем часто делают это очень громко, вовсе не стесняясь окружающих, даже если находятся в плотной толпе на улице или в переполненном вагоне. Если в лифте рядом с вами мужчина средних лет вдруг громко взвыл аки волк, ник то не обратит на него особого внимания — все привыкли к подобным ужасам с детства. Что же касается столь любимых в «черноголовом народе» (так обращались иногда к своим подданным китайские императоры) многочисленных заведений под названиями «караоке» и «KTV», то песни оттуда разносятся и вовсе почти круглосуточно. Но качество, уважаемые граждане, качество…

Голоса у большинства китайцев и взаправду громкие, но иногда думаешь, что лучше бы они были потише. Многие эти самодеятельные певцы нещадно фальшивят и просто противно орут, ошибочно полагая издаваемые звуки пением. Короче говоря, когда вы своими ушами убедитесь в том, как выглядит в своей массе китайская «музыкальность», то любой мартовский кот под окном покажется вам настоящим соловьем…

Зато китайцы крайне усидчивы и старательны в изучении иностранных языков, особенно английского. Когда-то, в 1950-1960-е годы (во времена большой дружбы СССР с Китаем), фаворитом был русский, и трудно найти в КНР человека соответствующего возраста, не изучавшего тогда наш язык в школе или в институте. Конечно, сейчас по большей части всё, кроме нескольких фраз, забыто, но иногда встречаются среди «того» поколения и такие лингвисты, слушать которых, в отличие от большинства «певцов», настоящее удовольствие. Порой не верится, что разговариваешь с иностранцем, такими лихо закрученными фразеологическими оборотами и к месту вставленными пословицами и поговорками изобилует их язык. Между прочим, это не только плоды усердия самих китайцев, но и результат той громадной работы, которая была проделана в свое время в Китае нашими специалистами… Потом наступил перерыв, и русский язык в Поднебесной империи долго был не в почете, а затем преподавание вновь возобновилось, хотя и не в таком масштабе и не с таким старанием.

Лично я знаю очень многих молодых китайцев, закончивших китайские же вузы по специальности «русская филология» и, естественно, имеющих дипломы в этой области. Но лишь двух или трех из них я мог бы сравнить с китайскими специалистами-русистами того, старшего поколения: нынешняя молодежь отчаянно путает склонения, спряжения и времена и, самое главное, нисколько сим фактом не смущаясь, продолжает быстро лопотать что-то, из чего с трудом удается разобрать немногим более половины. К счастью, я имею возможность общаться с этими деятелями на их родном языке… Что, по необходимости, и делаю.