Шок-н-Шоу - [76]

— Да! — торжественно воскликнул Боб и поднялся. — Павел, пошли. Поговорим с подследственным.

— А мы? — вразнобой поинтересовались «спасатели».

— А вы на стреме, — скомандовал Борис. — Или кто-то еще собирается в противозаконных действиях участвовать? Имейте в виду, если еще кто-то с нами будет, по групповой статье пойдем.

— А вы с Пашей — не группа? — удивилась Алена.

— Паша — несовершеннолетний, — улыбнулся Боб. — Тут вся ответственность на меня ложится.

— Паша — несовершеннолетний, — вдохновенно продекламировал Коля Радостев. — Кто бы мог подумать? Мне это и в голову никогда не приходило. А нам и за дверью подслушивать нельзя?

— За дверью? — Боб сделал вид, что задумался. — За дверью, пожалуй, можно.

— А дверь может быть приоткрыта? — уточнил Коля.

— Самую малость, — разрешил Борис.

4

«Но всякую любовь рождает время».

Шекспир. «Гамлет», акт 4, сцена 7

— И раз, два, три! Поворот, поклон! — Марфа лично командовала генеральным «прогоном». Только Гриша Барчук, сидевший в последнем ряду, знал, чего ей это стоило. Уютно устроившийся в кресле и скрытый от глаз артистов, работавших на сцене, он в полной мере мог насладиться одиночеством и предаться размышлениям. И при этом был в полной боевой готовности, зная, что в любую минуту «главнокомандующий» может вызвать его на площадку — ведущий в предстоящем действе тоже должен был активно участвовать. Марфа держалась молодцом, и это не могло не вызвать восхищения Барчука. Следя сейчас за ее работой, он не мог отвести от Марфы глаз. «Вот интересно, — говорил он себе. — Эта женщина вызывает в моей душе самые высокие чувства, а если говорить не о душе, а о теле, то можно констатировать повышение кровяного давления и пульса. Когда я ее вижу, то хочу… обнять… Хочу, чтобы и она бросилась мне на шею. Специалисты сказали бы, что все это с полным правом можно назвать влюбленностью. Но то — специалисты. А что могу сказать я? Я могу сказать, что через минуту, после того как она исчезнет из поля моего зрения, я перестану о ней думать. И что скажут специалисты на этот счет?»

Между тем, отрепетировав поклоны (известно, что они на любой генеральной репетиции отрабатываются первыми, как самый сложный элемент), Марфа Король принялась за основную часть — то есть за выступления «троек». На сцену вышли Костя Вацура, Оксана Лобода и Дима Краев. Мальчики отличались идеальным телосложением и прекрасной пластикой. Брюнет Костя, кроме того, мастерски исполнял нижний брейк, а блондинчик Краев обладал невероятной энергетикой — от него невозможно было оторвать взгляда, что бы он ни делал. На фоне парней Оксана Лобода — стройная шатенка среднего роста, внешне, но не талантом, похожая на Софию Ротару в молодости, — со сценической точки зрения выглядела не очень привлекательно. У нее не было ни изощренного пластического изящества Вацуры, ни обаяния Краева. Барчук понял, что Марфе такой расклад не нравится. Да и какому режиссеру он мог бы понравиться? Разве только тому, который захотел бы «утопить» Оксану?

— Оксана, — проговорила Марфа негромко, но акустика зала была такова, что даже шепот в нем был слышен. — Вы планируете сегодня уехать домой?

— Нет, Марфа Ивановна! — испуганно воскликнула девушка.

— Нет? — саркастически улыбнулась Марфа. — Вы надеетесь на поддержку вашего дядюшки? На то, что он оплатит десять тысяч эсмээсок, и вы, благодаря этому, станете любимицей телезрителей?

— Нет, Марфа Ивановна, — повторила Оксана еще испуганнее.

— Тогда перестаньте думать о себе, когда исполняете песню, — сказала Марфа. — Это вам мешает. И производит скверное впечатление. Постарайтесь забыть о том, как вы выглядите, как двигаетесь, как поете и как дышите. Найдите другой объект для ваших мучительных раздумий.

Оксана Лобода застыла и во все глаза уставилась на Марфу Король. Она напоминала человека, к которому только что обратились на незнакомом языке.

— Не понимаете? — усмехнулась Марфа. — Хорошо, я объясню. Вот вы поете: «Я теперь гуляю по Парижу, я тебя больше не увижу…» Кстати, кто нынче пишет текстовки? Шестую песню слушаю и вполне созрела для того, чтобы задушить автора. Ну, с этим мы позже разберемся. Оксаночка, любую чушь можно исполнить талантливо. Вы поете — я гуляю по Парижу. Что вы при этом представляете?

— Ну… — Оксаночка закатила глаза. — Я представляю, как я гуляю по Елисейским полям.

— И как вы гуляете?

— Медленно, — улыбнулась Лобода. — Наслаждаюсь красивыми видами. Улыбаюсь прохожим, собакам и птичкам.

— Угу… — сказала Марфа. — А теперь спойте эту строчку так, как будто бы вам улыбаются прохожие, собаки и птички. И вот эти два парня. Которые из кожи вон лезут, чтобы вам понравиться. И вытащить вас в финал. Все вам улыбаются, а вы при этом помните, что где-то на Чукотке, откуда вы приехали, остался юноша, которого вы никогда больше не увидите.

— Я приехала не с Чукотки… — растерянно пробормотала девушка.

— Тьфу ты! — воскликнула Марфа. — Вот и учи их актерскому мастерству! Я знаю, что вы приехали не с Чукотки. Вы представьте себе, что приехали оттуда. Разница понятна?

— Да… — прошептала Лобода.

— Тогда начали, — скомандовала Марфа.