Сходить и вернуться - [4]

Я спрыгнул в загон и присел рядом с находкой. При ближайшем осмотре я увидел, что структура артефакта неоднородна. Здесь виднелась земля, камень, какие–то растения и вроде даже кости. Все это перемешалось и плотно слепилось вместе, образуя причудливую форму красноватого оттенка.

Сталкеры называли этот артефакт Кровь камня. Я слышал, что среди них бытовало поверье о том, что в этом артефакте заключены души или энергия людей, погибших в гравиловушке. Артефакт обладал свойствами ускорения заживления ран. Сколько он мог стоить я не знал, но догадывался, что немного. Уж больно часто упоминался он в информационных выпусках и чаще других встречался вне Зоны. Немного относительно других артефактов, естественно.

Но для меня это была настоящая удача. Первый найденный артефакт. В первом самостоятельном выходе в Зону. Я как–то забыл, что он был радиоактивен. Несильно, конечно, но при длительном облучении был способен выдать приличную дозу. Все это я помнил на фоне сознания. Сейчас же меня захлестнула радость находки. Я бережно поднял слегка подрагивающий артефакт и принялся его рассматривать. Он был теплым на ощупь и даже через перчатки грел руки. Я достал из рюкзака обычный полиэтиленовый пакет и завернул в него свою находку. При этом я нервно хихикал – кто бы подумал, что артефакты с аномальными свойствами переносятся завернутыми в обычный пакет, словно буханка хлеба!

Я снова взобрался на перепет и принялся еще раз внимательно обыскивать сарай. Вдруг здесь были еще какие–то артефакты. Однако скоро мне пришлось разочароваться – ничего нового я так и не нашел. Я вышел на дневной свет и таким же образом обследовал второй сарай поменьше.

Аномалий там было куда больше. Поэтому я осторожно побросал гайки, понаблюдал за их рикошетами, да и убрался оттуда подобру–поздорову. Рюкзак грел спину. Еще бы! Там лежал целый артефакт, которого никто и никогда не видел из обычных людей!

Я уже был готов возвращаться, посчитав свою задачу выполненной, но для очистки совести все же решил проверить и дом.

Когда под моими берцами заскрипели рассохшиеся половицы, из глубины дома вдруг раздался голос:

— Пацаааан! Помоги, браааат!

Я удивленно застыл на месте. Голос принадлежал усталому или раненному нестарому мужчине. Сделав еще несколько шагов, я заглянул в одну из комнат. Привалившись спиной к стене, там сидел молодой парень. На вид ему было двадцать–двадцать пять лет. Кожаная куртка, спортивные штаны с тремя белыми полосками по бокам и неизменные кроссовки красноречиво рассказывали о своем владельце. Не хватало кепки в стиле «уточка» для завершения формы одежды «гопника обыкновенного».

— Пацаааан! – протянул парень, увидев меня с автоматом наперевес. – Не стреляй, брат! Помоги!

В голосе слышались жалобные нотки. Он был ранен. Я посмотрел на его ногу и заметил, что штанина была распорота и кое–как перемотана какой–то тряпкой явно найденной в этом доме.

— Ты кто? – спросил я больше для того, чтобы сказать хоть что–то, чем для того, чтобы реально что–либо узнать.

— Да мы тут с пацанами… понимаешь… — начал гопник. – Были тут… типа… короч, тема мутная.

Я недоуменно пожал плечами. Оружия при нем я не заметил. Также как и какого–то снаряжения или рюкзака. Он явно был брошен здесь своими дружками, которые не захотели тащить его на себе.

— Ну я это… — продолжал тем временем парень. – Короч, типа не свезло мне. Цепануло меня арматуриной и трындец. Помоги, брат, будь пацаном!

Этот неудачник даже поранился не в аномалии или при встрече с монстром. Банально зацепился за торчащую арматурину. Я мысленно усмехнулся, продолжая сохранять хмурое выражение лица.

— И че теперь?

— Ну, я эта… помоги, а. Будь пацаном!

Мне ой как не хотелось помогать этому идиоту. Он и его дружки явно охотились здесь на таких, как я, неопытных новичков. Которых можно пошмонать, отобрать находки, снаряжение, а если жертва сопротивляется, то и прирезать списав труп на монстров. Однако где–то в глубине души мне уже было стыдно за то, если бы я его бросил просто так. Словно опять кто–то невидимый уже увидел мой поступок и теперь оценивал его. Мне же не хотелось разочаровывать этого невидимого наблюдателя в своем благородстве.

— Ладно. Хрен с тобой. Вытащу тебя отсюда, — наконец произнес я, наблюдая, как лицо гопника расплывается в неприятной улыбке обнажающей щербатые зубы.

Я помог ему подняться и, переложив автомат в левую руку, поддерживая, вывел на улицу. Раненный хромал и подпрыгивал на одной ноге вполне резво для того, чтобы мы не провозились с обратной дорогой до следующего утра.

Мы двинулись по уже пройденной мною дороге почти с той же скоростью, с которой я пришел сюда.

— Как тебя звать–то? – спросил я.

— Валик Корявый, — отозвался мой подопечный. – А тя, брат?

Он упорно продолжал меня называть братом или пацаном. Знал я эту породу. Пока они находятся в уязвимом положении ты для них кум, брат, сват и вообще реальный пацан. Но стоит им почуять собственную силу, как ты тут же становишься лошарой, терпилой или просто «васей». Пока что мне было нечего волноваться. Я был ему нужен, и он был готов лизать мне подметки ботинок, лишь бы я вытащил его отсюда. Поэтому я произнес: