Шмель в паутине - [47]

– Наконец-то! – воскликнул Рауль и поспешно надавил четверку, гася сигнал, что назойливо вещал на всю страну о маленькой капсуле с «терпящим бедствие» пассажиром. – Тебя как зовут?

– Диана.

– А меня Милан.

Через минуту он с огорчением выяснил, что в доступную зону приземления Буфарик не попал. Этот городишко лежал намного западнее космической трассы Нордстрем – Валхалла. Вспомнив географию района Джотто, Рауль опознал на схеме приток Лванге, речушку под загадочным названием Буран, на которой стоял Буфарик. В территорию возможного приземления вошли верховья этой водной «артерии», и Рауль решил, что удобнее всего будет спуститься по ней вплавь – всего-то сотня или около того километров, – чем тащиться через пересеченную холмами сельву. Выбрать в качестве цели Джотто он попросту не решился.

– Ну вот и все, – удовлетворенно заметил Рауль, оставляя навигацию в покое. На обзорном экране теперь появился вид скругленного горизонта. Земля стремительно приближалась.

– Со мной никогда такого не бывало, – сказала вдруг Диана, глядя на него горящими глазами – в этот момент она как раз оказалась лицом к восходу, и отблеск зари красно полыхнул в ее черных зрачках. Похоже, она смогла взглянуть на Рауля не только как на обезумевшего пассажира, а на человека, подарившего ей приключение. – Хорошо-то как, Милан… И страшно, жуть! А вдруг генератор гравитации сломается? Или запорный механизм капсулы не сработает, и мы навеки останемся в ней?

Она выглядела то счастливой, то озабоченной – или разной одновременно, в зависимости от угла освещения.

– А ты симпатичная, Диана, – вырвалось у Рауля.

Она фыркнула и вдруг прижалась к нему, и Рауль почувствовал под ее форменной одеждой не просто индифферентные молочные железы, но живую, отзывчивую на доброе слово и ласку грудь. Поднимая руки вдоль ее бедер, он зацепил пальцами короткую юбку, и царапнутый ногтями шелк ее трусиков отозвался в ладонях быстрыми искрами электростатики. Обратное движение – и ткань податливо поползла вниз, облизывая полимерными волокнами гладкую кожу и на краткое мгновение зацепив ажуром канта волосы на ее лобке.

– Голова кружится, – сказала она, обжигая неровным дыханием его ухо. – Отключи камеры…

Они даже не заметили, как автоматика известила о финальной фазе полета, как капсула выровнялась и сориентировалась в вертикальном положении, а бортовые системы мягко погасили скорость разогнавшегося «снаряда», опуская его на широкий уступ возле быстрой и шумной речки, среди прибрежных кустов.

Надавив плечом на рукоятку, утопленную в стене капсулы, Рауль распахнул дверцу и тотчас подвергся атаке полчищ кровососущих насекомых.

– Проклятье! – выругался он, втискиваясь обратно.

– Кто там? – испугалась Диана. – Хищники? Тебя укусили, милый?

– Еще как, – проворчал Рауль.

Подцепив ногой ручку саквояжа, он подтянул его вверх и перехватил рукой. На дне его Рауль откопал тюбик с репеллентом, слегка помятый тяжелым путешествием, и обильно выдавил из него пригоршню пахучей мази. Ее хватило и на Диану, и на его самого – после этого можно было смело выбираться наружу.

Несмотря на темное время суток, здесь было жарковато, хотя выбранная Раулем точка приземления и находилась на высоте шестисот метров над уровнем моря. Со стороны водного потока долетала мокрая пыль, однако ни она, ни шевелящий кроны высоких деревьев ветерок не в состоянии были бороться с липкой, зудящей тучей гнуса. Хорошо хоть репеллент успешно осаживал тварей.

– Мне здесь не нравится, – капризно прокричала Диана, подпрыгивая на поросшем травой уступе и хлопая по голым ногам ладонями. – Разведи скорей огонь.

«Теперь мне понятно, почему реку назвали Бураном». – Рауль в слабом свете предрассветного неба оглядел поток вверх и вниз, представив, как они будут мчаться по нему в капсуле, каждую минуту рискуя напороться на подводный камень. С помощью ножа он стал обламывать с деревьев ветви, скидывая их на свободном пятачке скалы. Копаться в траве, разыскивая «сушняк» и рискуя напороться на змею, он не стал. Диана в это время изводила мазь, отпуская в адрес насекомых уничижительные реплики.

– Принеси, что ли, наш паек, – сказал Рауль, когда разжег-таки огонь – или «воскурил» дым, если угодно, потому что в такой сырости древесина почти не горела.

Метнувшись в капсулу, девушка вскрыла пищевой отсек и выгребла из него несколько пакетов с курицами и напитками, благополучно загруженных туда автоматикой перед самым отделением аппарата от челнока.

– Я раньше думала, что больше никогда не буду есть эту гадость… – Она поспешно вспорола упаковку и вгрызлась в мясо.

– А по-моему, вкусно, – отозвался Рауль.

После трапезы захотелось спать, и Рауль решил, что стоит поддаться организму в его желании – хотя бы на два-три часа, пока не рассветет. Плыть куда-то в такой темноте было бы глупо. Повалив капсулу на бок, он распахнул дверцу и приглашающе махнул Диане рукой; она в ответ потупила взор, но грациозно улеглась на расстеленную куртку.

Вагон и электроника

За последние 10 лет в 1,6 раз вырос прием поездов на объединенной станции Хоум-Вуд-порт.

Главный клиент «грузовиков» – Насовское речное пароходство, которое одновременно служит перевалочной базой. Сначала железнодорожным, затем водным транспортом в Мир и далее на северо-восток следуют строительные материалы, нефтяникам и газовикам – оборудование. В обратную сторону уходит в немалом количестве металлолом и отработанные пластмассы. Последним обстоятельством и вызвана недавняя установка на железнодорожных путях новых весов (прежние, устаревшей конструкции, грешили частыми поломками).