Шлюхи-убийцы - [43]

Я, например, как все знают, левый крайний. Когда я играл в Латинской Америке (в Чили, а потом в Аргентине), то в среднем забивал голов по десять за сезон. Здесь же мой дебют прошел хуже некуда: в третьем матче меня подбили, понадобилось делать операцию на связках, и стоит ли говорить, что выздоровление, которое в теории предполагалось быстрым, шло медленно и тяжело. И вдруг я опять почувствовал, что один как перст. Вот чем это закончилось. Я тратил кучу денег на телефонные звонки в Сантьяго и добился только того, что встревожил мать с отцом, которые не могли понять, что происходит. И тогда я решил снять проститутку. Признаюсь честно. Так оно и было. По правде говоря, я всего лишь последовал совету, однажды услышанному от Серроне, аргентинского вратаря. Серроне сказал мне: слушай, парень, если ты не знаешь, как поступить и проблемы тебя гробят, поищи совета у шлюхи. Хорошим человеком был Серроне! В ту пору мне было лет девятнадцать, не больше, и я только что пришел в клуб «Химнасиа и эсгрима». А Серроне уже стукнуло тридцать пять, может — даже сорок, точного его возраста никто никогда не знал, и Серроне, единственный из ветеранов, все еще оставался холостяком. Поговаривали, что не без причины, что с ним не все ладно. Это поначалу мешало мне сойтись с ним поближе. Я был довольно робким, и мне казалось, что стоит познакомиться с гомосексуалистом, как он тотчас захочет с тобой переспать. Короче, как бы оно там ни было, на деле все получилось совсем иначе: однажды я чувствовал себя вконец раздавленным, и он отвел меня в сторону — впервые мы с ним, что называется, разговаривали — и сказал, что вечером познакомит меня с кое-какими девушками из Буэнос-Айреса. Никогда не забуду наш с ним тогдашний поход. Квартира находилась в центре, и пока Серроне сидел в гостиной, выпивая, и смотрел ночную программу по телевизору, я впервые в жизни лег в постель с аргентинкой — и депрессия моя начала улетучиваться. На следующее утро, возвращаясь домой, я знал, что все будет отлично и что карьера в аргентинском футболе еще принесет мне много славных побед. Депрессий не избежать, думал я про себя, но Серроне указал мне отличное средство, как с ними бороться.

К этому средству я и обратился в первом своем европейском клубе: отправился к шлюхам — и, знаете, помогло примириться и с травмой, и с затянувшимся выздоровлением, и с одиночеством. Что? Взял ли я это себе в привычку? Может, да, а может, и нет, сам не берусь судить, да и вряд ли здесь существует однозначный ответ. Проститутки там — настоящие конфетки, девушки экстра-класса, то есть я хочу сказать, что они, кроме всего прочего, еще и довольно умные и образованные, поэтому пристраститься к этому делу — по-настоящему, что называется, пристраститься — не так уж и трудно.

В общем, наладился я гулять каждую ночь, включая воскресенья, когда проходили матчи, и от нас, тех, кто с травмой, ожидалось, что мы будем сидеть на трибуне в качестве особого рода болельщиков. Но на трибуне от травмы не вылечишься, и я предпочитал проводить это время в массажном салоне — со стаканом виски в руке и чтобы с каждого бока у меня было по девочке, рассуждавшей о чем-нибудь таком серьезном. Поначалу, разумеется, никто ничего не заметил. Не я один был травмирован, нас простаивало человек шесть-семь — клуб попал в полосу невезения. А потом, как всегда и бывает, отыскался пронырливый репортер, который углядел, как я выходил в четыре утра с дискотеки, — и на тебе! В Барселоне, которая кажется такой огромной и такой культурной, новости разлетаются словно на крыльях. Я имею в виду новости, связанные с футболом.

Однажды утром мне позвонил тренер и сказал, что до него дошли слухи, будто я веду образ жизни, недопустимый для спортсмена, и с этим надо поскорее, что называется, завязывать. Я, само собой, пообещал, сказав, что только раз кутнул, и все, но сам продолжал в том же духе, а чем еще мне было заниматься, пока не восстановился после травмы, скажите на милость? Команда тем временем все ниже опускалась в таблице, так что тошно было раскрывать газету по понедельникам, чтобы взглянуть на результаты. Кроме того, логично было предположить, что средство, которое помогло мне в Аргентине, непременно поможет и в Испании, и, на беду, оно и вправду помогло. Но тут вмешались клубные чиновники и сказали мне: слушай, Асеведо, ты давай, кончай, ты показываешь дурной пример молодежи, и еще выходит, что клуб зря потратил на тебя денежки, а у нас работают люди серьезные, так что отныне и впредь чтоб никаких ночных гулянок… И не успел я и глазом моргнуть, как узнал, что на меня наложен штраф, который я, разумеется, был в состоянии заплатить, но предпочел бы послать эти деньги в Чили, ну, например, дяде Хулио, чтобы он отремонтировал дом.

Но такие неприятности проходят, надо только сжать зубы и терпеть. Вот я сжал зубы и терпел, твердо решив гулять поменьше, скажем — отрываться раз в две недели, не чаще, но тут как раз и появился Буба, и люди из клуба постановили, что для меня лучше всего будет съехать из гостиницы и поселиться в квартире, выделенной для Бубы, квартире довольно милой — две комнаты и крошечная-прекрошечная терраска, но с хорошим видом и совсем близко от нашего тренировочного поля. Спорить не приходилось. Так что я собрал чемоданы, и администратор клуба отвез меня на эту квартиру, а так как Бубы пока там не было, я сам выбрал себе спальню — какая больше понравилась, распаковал вещи и разложил в шкафу. Администратор вручил мне ключи и ушел, а я устроил себе сиесту.