Шлиман. Мечта о Трое - [134]
— Был таковым, господин Шлиман. Теперь он майор.
— О Зевс, это превосходно! В отставке?
— На действительной службе, в одиннадцатом Гессенском полку полевой артиллерии в Касселе!
— И даже в артиллерии! Ни о чем лучшем мы не могли мечтать! Штеффен именно тот человек, который нам нужен. Я немедленно напишу в Берлинскую академию, чтобы она добилась для него отпуска на несколько недель. Итак, представьте себе картину: если майор действительной службы Штеффен скажет: «Это так», то капитану в отставке останется только щелкнуть каблуками и гаркнуть: «Так точно, господин майор!» В противном случае он нарушит субординацию, а это непростительный смертный грех!
План удается. Вначале Берлинская академия коротко и холодно отклоняет просьбу Шлимана, но потом по настоянию Эрнста Курциуса все же исполняет ее.
Конференция ученых с участием Беттихера назначена па 25 ноября 1889 года. Берлинская академия направляет в качестве делегата майора Штеффена, Венская академия — под бури оваций в честь Шлимана — посылает профессора Нимана, архитектора, проводившего раскопки на Самофракии. Французская академия под давлением всемогущего Репнака хранит молчание.
Снова построен «Шлиманополис», еще большего размера, чем когда-либо прежде. Оборудование для узкоколейки, к сожалению, застряло где-то между Марселем и Дарданеллами, его ожидают со дня на день. До приезда гостей никаких существенных работ не ведется: пусть никто потом не говорит, будто что-то специально приготовлено для комиссии. В эти дни ожидания Шлиман и Дёрпфельд определяют, что необходимо сделать.
Тридцатого ноября в Гиссарлык прибывают профессор Ниман, майор Штеффен и капитан в отставке Беттихер. Конференция продолжается с первого по шестое декабря. Не остаются необследованными ни одна стена, ни один квадратный метр раскопок. Беттихер вынужден признать — и не только из-за более высокого звания Штеффеиа, — что ни о какой фальсификации не может быть и речи. Свою злость он вымещает на Дёрпфельде, обращаясь с ним, как с мальчишкой. Но тот во имя успеха конференции сносит все.
В последний день составляют протокол, в котором Ниман и Штеффен как беспристрастные свидетели заявляют, что обвинения Беттихера лишены всяких оснований. Когда же вслед за тем Шлиман и Дёрпфельд требуют от Беттихера публично взять назад свои обвинения и выразить сожаление в связи с допущенной им ошибкой, отставной капитан самым резким казарменным тоном отказывается и заявляет, что он-де хотел лишь принести пользу науке.
Противники молча расходятся. Через слугу Шлиман передает своему побежденному, но не обескураженному врагу, что ему в такое-то время будет подана пара лошадей, которые доставят его в Кале-Султание.
Но Беттихер еще не думает об отъезде. Как и делегаты академий, он получил от Шлимана весьма щедрое возмещение расходов на дорогу — тысячу марок — и тут же взял эти деньги в одном из берлинских банков. Теперь он требует семь тысяч двести марок на покрытие путевых расходов. Лишь после того как майор объясняет ему, что у него еще немало останется и от тысячи, Беттихер, угрюмо буркнув «Так точно, господин майор!», исчезает. Но из Константинополя он присылает письмо, в котором снова выдвигает свое требование. Оно, разумеется, остается без ответа. В следующем письме Беттихер настаивает, чтобы ему выплатил еще по крайней мере тысячу марок, и грозит в противном случае пропечатать во всех газетах о «презренном поведении» Шлимана и вдобавок подать на него в суд за понесенный денежный ущерб. Но Шлиман не боится вымогателей, а после недели, проведенной вместе с Беттихером, убежден, что тот сумасшедший, и, посмеиваясь, продолжает хранить молчание. Ответ Беттихера не заставляет себя долго ждать: «Левант геральд» тут же публикует вышедшую из-под его пера клеветническую статью. В ней говорится: проверка на месте полностью-де подтвердила его, Беттихера, теорию крематория. Вскоре появляется еще один опус, в котором он беззастенчиво перепевает свои старые домыслы.
Раскопки, преждевременно прерванные из-за рано наступившей зимы, возобновляются первого марта. Они начинаются международной конференцией ученых. Из Германии приезжают Вирхов, Гремплер, фон Дун и Хуман, открывший Пергам. Из Константинополя генеральный директор музея Хамди-бей, из Кале-Султание — американский консул Френк Кольверт. Вашингтон направляет профессора Уолдстейна, Парижская академия — Бабена, раскопавшего Сузы.
В длинном протоколе они единодушно констатируют, что утверждения Беттихера ни на чем не основаны, а книги и чертежи Шлимана и Дёрпфельда во всех деталях соответствуют действительности.
Едва лишь ученые уезжают, как начинаются новые раскопки. Они продолжаются целых пять месяцев. Их цель — откопать крепость второго города в тех местах, где над ней все еще находятся руины более позднего происхождения. Опыт, приобретенный в Тиринфе, сразу же помогает заметить сходство в планировке домов Тиринфа с остатками сгоревшего города. Правда, тиринфские постройки более просторны и совершенны. Картина вырисовывается все полнее: к концу раскопочного сезона открыты почти все внешние стены с двумя главными воротами и небольшим выходом, из которого совершались вылазки.
Книга Генриха Штоля посвящена в основном, истории открытий древних рукописей в пещерах Кумрана и археологическим раскопкам центрального строения кумранской общины — Хирбет — Кумран. Избранная Штолем форма «романа» позволяет ему отказаться от общепринятых версий даже тогда, когда в этом, как кажется, нет особой необходимости, когда это логически и психологически не диктуется развитием «романа».
Эта книга — рассказ о том, как немецкий археолог К. Хуманн нашел и Малой Азии знаменитый Пергамский алтарь — величайшее произведение эллинистического искусства. В первой части в обратной форме рассказывается о Пергамском царстве в Малой Азии и об истории создания Пергамского алтаря. Во второй и третьей частях — о раскопках в Пергаме (на территории современней Турции) и строительстве Пергамского музея в Берлине.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.