Школьный роман - [57]

«Вовсе нет… Нет неприступных крепостей, как нет неприступных женщин… Просто не родился еще ваш завоеватель» — услышала ответ, показавшийся ей странным и невпопад.

Кажется, несколько лет прошло после тех слов, они давно должны были забыться, но почему сию минуту вдруг отчетливо всплыли в памяти? Она стоит сейчас, снедаемая непривычным, неизведанным доселе чувством, вздрагивая от бьющейся под ключицами сладкой возбуждающей волны. Этот мальчик, его слова, его глаза…

Она сходит с ума!!! Это пришла расплата за высокомерное стремление к гордому уединению, к независимости. Ах, как больно, как прекрасно!… Видимо, это ее судьба, нарушив неписаный закон для женщины, в конце концов, низко пасть, погибнуть от взбунтовавшейся плоти. Почему никогда ранее она не чувствовала малой толики того, что бушует в ней сейчас? К любому другому мужчине — они все казались ей в равной степени достойными — но не к этому мальчику. Почему она допустила этот всплеск эмоций, неужели не чувствовала опасность раньше? Егор нравился ей больше других… И только!

Нужно теперь остановиться и подумать, что значит для нее, всегда ровно, спокойно и объективно относившейся к окружающим, эта мимолетная симпатия? Не значит ли это, что уже давно было достаточно слова, взгляда, чтобы скрутила, ее как юную, романтичную девочку, неукротимая стихия? Марго, проснись, ты наконец-то созрела для любви. Явился твой завоеватель?!?

Маргарита Николаевна распахнула окно. В кабинет ворвался холодный ветер с дождем. Она утомленно потерла виски. Со всем этим сумасшествием нужно что-то делать. Доигралась она… Кто назвал ее фригидной дурой? Кажется, Сергей… Нет, кто-то другой. Да какая разница — кто! Где теперь ее спасительная холодность, куда она исчезла, в какой пучине растворилась?

Теперь ей остается каким-то образом утолить голод любви, той любви, которую она с ленью и скукой стряхивала с себя, как что-то лишнее, ненужное, мешающее, никчемное. Наверное, в ней просто говорит неудовлетворенность, накопившаяся за эти годы. Против природы не пойдешь, дорогуша! Аскетический образ жизни весьма чреват вот таким маниакальными вспышками.

А не позвонить ли дорогому бывшему мужу? Он прилетит, примчится немедленно унять ее любовный пыл. Но опять начнутся эти бесконечные разговоры-уговоры вернуться к нему навсегда, жить одной семьей…

А ей надо сегодня от него совсем иное. Сергей не подойдет, нужен некто иной, который сможет без лишних эмоций, деловито, по-мужски бесстрастно провести с ней ночь и заставить забыть и думать об этом мальчике.

Ведь он упорно нейдет у нее из головы. Но самое страшное то, что она не хочет гнать прочь от себя его образ.

Втягивающий в томительно-страстную одурь стоп — кадр с его признаниями не двигается с места.

Кого же ей выбрать в спасители, чтобы не было совсем уж противно? А что если Артем — этот великолепный мощный охранник с глупым добродушным лицом?… Он, кажется, сегодня в школе… Нет! Марго передернуло. Что это она? Это уже слишком. Ее безумство переходит всяческие границы, если у безумства они вообще есть.

Марго выдвинула нижний ящик стола, там за тетрадями лежала пачка легких ментоловых сигарет.

Дежурная пачка. Марго курила крайне редко, в особых случаях. Сейчас как раз такой. Ее била внутренняя дрожь. Может быть, несколько успокоительных затяжек помогут ей справиться с этим любовным недугом.

Марго вытащила тонкую длинную сигарету из пачки, покачала ее между пальцами. Ни спичек, ни зажигалки она у себя в столе не обнаружила.

Маргарита выглянула из кабинета в приемную. Секретарь Эля уже, конечно, ушла. Марго вспомнила, что сама отпустила ее час назад. Уже поздно, школа почти пустая. Нужно взять себя в руки, успокоиться, выбросить сигарету. Что это она так разволновалась? Какая нелепость, какая глупость, какое детское сумасбродство!

Маргарита Николаевна вернулась к себе в кабинет, по привычке, машинально села за стол. И вдруг ее снова обдало жаром — в памяти помимо воли воскресли слова Егора. И сам он словно наяву предстал перед ней — смущенный и окрыленный своим чистым и сильным чувством.

Марго неожиданно поняла, что пока эта нахлынувшая на нее любовная душевная болезнь не покинет сердца, она не сможет быть прежней, не сможет взглянуть в глаза Егору. Это сильнее ее. Неужели всю жизнь ей не хватало всего лишь этой детской чистоты, восхищенного мальчишеского обожания? Однако Егор не первый из учеников, признавшихся ей в любви. Почему же именно его слова перевернули ее душу и обожгли сердце? Она сама что-то чувствует к нему?

Марго поглядела на стопку документов, которые планировала сегодня проработать, потом убрала их со стола в сейф и начала одеваться. Этим вечером работать она больше не сможет. Ее рабочий день закончен. За окном сгустилась осенняя тьма, дождь заунывно настукивал по карнизу.

Маргарита Николаевна вышла из школы, крыльцо еще было ярко освещено. Мокрый асфальт перед ним маслянисто отливал фиолетовыми чернилами. Осторожно ступая по мокрым ступеням, Марго спустилась вниз и зашагала по своему любимому школьному скверу, вдыхая сырой, но еще не очень холодный воздух, пропитанный запахом прелых листьев и травы. Дождь, кажется, усилился, но ветра почти не было. Маргарита Николаевна раскрыла зонт и неторопливо пошла к выходу со школьного двора. Ей хотелось идти так — медленно, не спеша — вечность, успокаивая этим унылым осенним дождем душу, охлаждая мысли.