Школьный демон. Первый курс - [31]

— Потому и не слушается, что боишься. Сейчас что-нибудь придумаем.

Кладу свою метлу на землю, подхожу к девочке и обнимаю ее за талию. Миа вспыхивает краской смущения и пытается отстраниться, но я удерживаю ее мягко, но уверенно.

— Подними руку и скажи: «Вверх!»

— Вверх! — Поскольку страх и неуверенность Гермионы я забираю себе — метла мгновенно повиновалась уверенному голосу.

— Теперь садись на нее и подбери ноги. Только вверх не лети, хорошо?

— Ладно, я попробую.

Когда Миа с метлой повисают в воздухе — я продолжаю удерживать девочку, и спокойным, ровным шагом начинаю двигаться по краю поля. Эмоциональный коктейль, который я откачиваю через тактильный контакт, кружит голову как вино: тут и страх, и неуверенность, и нежелание показать свою слабость, и смущение, и даже радость проскакивает, взрываясь на языке искрами мятной свежести. Последнюю я стараюсь максимально оставить девочке... но она так переплетена со страхом, что иногда я определяю ее присутствие только после взрыва очередного мятного пузырька.

Хотя я постоянно ощущаю направленный на нас поток негативного внимания, основная масса первокурсников резвится в воздухе, даже не замечая нас. А вот мадам Хуч постоянно поглядывает на нашу парочку.

Когда мы снова дошли до оставленной мной метлы, я поднял ее приказом и полетел рядом с Миа. Мы постепенно, почти незаметно набирали высоту. Поток страха от девочки постепенно усиливался. Конечно, он даже близко пока не приближался к пределу моей способности к поглощению, но мне самому постепенно становилось страшно: что произойдет, когда я отпущу ее, и не смогу удерживать контакт? Тем не менее, я стискиваю зубы, и обращаюсь к подруге.

— Миа.

— Да, Гарри?

— Сейчас я отпущу руку, и ты полетишь самостоятельно. — Горечь страха бьет по языку. — Держись. Это всего один круг. Потом я снова придержу тебя, и помогу приземлиться, хорошо?

— Гарри... — Краска вновь заливает столь дорогие мне щечки.

— Что?

— А если я упаду...

— Я успею тебя поймать. Не зря же я несся к тебе сломя голову. Но ты не упадешь. Я верю в тебя.

Отпускаю руку... К своему глубокому удивлению, понимаю, что контакт отнюдь не оказался разорван. Я по прежнему могу забирать себе страх и неуверенность девочки, несмотря на отсутствие тактильного контакта. Значит, остался эмоциональный контакт. То есть, я стал для девочки достаточно важен, чтобы не исчезнуть из ее мыслей. То, что я испытываю, осознав это... наверное, это и есть счастье.

Политика «на лету».

После того, как мы с Миа приземлились, мадам Хуч созвала и всех остальных.

— Так. Мне сейчас надо отлучиться. Пока меня нет — всем оставаться на земле. Кто поднимется в воздух — вылетит из школы быстрее, чем успеет сказать «квиддич». Всем ясно?

Ответом на столь страстную речь был нестройный гул согласия. И мадам Хуч, гордая столь высокой дисциплиной удалилась в сторону учебного корпуса. Интересно, означает ли это, что мне попытаются всучить статус «самого молодого ловца за последние сто лет»? Хм... Вполне возможно.

Пока я размышлял об этом, источник недовольства среди слизерницев кристаллизовался и попытался выделиться из общей массы.

— Этот Мальчик-который-выжил настолько туп, что даже на уроке не может не тискать свою девку. — «Девку», вот как? Стоило бы ответить, как подобает, но ощущение так и не оборванного контакта делает меня счастливым... и добрым, поэтому я наступаю на горло собственной песне и ограничиваюсь почти нейтральным.

— Я, конечно, понимаю, что в связи с новейшими веяниями моды ты хотел бы потискать Гойла. Мои соболезнования столь высоким, но так и не высказанным чувствам. А мне уж простите мой консерватизм. — С полминуты аудитория тратит на осмысление этого высказывания. А потом Гойл падает на траву, сраженный приступом хохота. Оказывается, у него есть чувство юмора? Не ожидал.

— Да ты... да что ты понимаешь... — бедный Блейз аж заикаться начал.

— В столь... необычных отношениях я действительно не понимаю ничего. Но, когда вижу неразделенную любовь, пусть и не имеющую шансов — легкий поклон в сторону так и не поднявшегося на ноги Гойла — я прямо и честно, как и подобает гриффиндорцу, об этом говорю.

— Я... я вызываю тебя на дуэль. По-взрослому, без кулаков: на палочках!

Чуть не падаю рядом с Гойлом. По-взрослому, значит... Без кулаков... Хохот Кай гремит в моих мыслях, мешая сосредоточиться, и вызывая в памяти картины последней дуэли, в которой мне довелось участвовать. Когда пространство кипело от мощи защитных заклинаний, способных отразить даже трехдюймовые снаряды. Когда единственным разумным вариантом действий было неторопливо продавить защиту массой тела и вбросить противнику боевое проклятье через тактильный контакт*. Вот уж, действительно, «без кулаков».

/*Прим. автора: описанный в данном абзаце комплекс защитных заклинаний — исключительно дуэльный, и для настоящего боя подходит не больше, чем турнирный доспех для реальной рыцарской схватки/.

— Хорошо. По-взрослому, так по-взрослому. Где и когда?

— В Зале Славы, в полночь.

— Идет.

Прежде, чем Миа успела высказать мне все, что думает об этой мальчишеской выходке, вернулась мадам Хуч, со снитчем в руках.