Школьный демон. Курс третий - [64]

И вправду, при воспоминании о поведанных Снейпом подробностях меня слегка замутило.

— Хорошо, Гермиона, — согласила Гарри. — Профессор Снейп сообщил, что, во-первых, Зелье Огненной жизни — обладает сильнейшим наркотическим эффектом. Привыкание с первой дозы, — судя по шепоткам в гостиной, поняли Гарри немногие. Ну да ничего, кто не понял — тем объяснят. — А во-вторых, для изготовления зелья требовались некоторые ингредиенты, которые можно было получить, исключительно путем проведения особенного ритуала над волшебником, не достигшим одиннадцати лет. А поскольку ритуал не предполагал выживания объекта — проводить его над ребенком, признанным Родом (будь то урожденным волшебником, признанным полукровкой, или Обретенным, получившим Покровительство) — было извращенной формой самоубийства. За такое мстили, и мстили жестоко. Поэтому изготовители зелья старались найти магглорожденного волшебника или ведьму до того, как ими заинтересуются «древнейшие и благороднейшие», то есть — до появления всплесков детской магии.

— А как можно определить магглорожденного волшебника, если он ничем еще не проявил себя? — удивился кто-то из старшекурсников. Я прижала руку к губам в попытке удержать тошноту.

— Поставить на грань выживания, и ждать всплеска, — спокойно ответил Гарри. — То есть, добытчики набирали группу детей и пытали их до тех пор, пока один из них не выдавал всплеск. После чего проводили вышеупомянутый ритуал.

— А если никто не обращался к магии? — спросил тот же старшекурсник. — Магглорожденные — довольно редкое явление.

— Отработанный материал выбрасывали и шли ловить еще, — Гарри говорил спокойно, вот только по гостиной медленной волной разливалась жажда крови.

— Мистер Поттер, — прервал доклад Дамблдор. — Остановитесь, успокойтесь, выпейте воды. Не стоит изображать непробиваемую статую.

Несколько минут тишины ушло на то, чтобы Гарри успокоился и был готов продолжать.

— Так вот, по окончании ритуала — готовили зелье. Те, кто поумнее — сбывали его, а Венделина тут же использовала как минимум одну порцию, за что, собственно, ее и назвали «Странной». Использованный фиал кружил голову эйфорией, позволял выжить в костре, и давал вспышку Силы, достаточную, чтобы воспользоваться беспалочковой аппарацией. Ну и, постэффекты были достаточно длительные, чтобы без ломки прожить несколько лет. А потом все начиналось по новой. И так — сорок семь раз.

— А потом? — вздрогнула Лаванда.

— На сорок восьмой раз Венделина проявила небрежность, воспользовавшись уже засвеченной маской. Ее опознали, и перед сожжением — искупали в святой воде, которая частично смыла, частично нейтрализовала действие зелья. Но и то и другое — не полностью, о чем ведьма наверняка пожалела. И в костер ее отправили не связав руки благословленной, но все-таки пеньковой веревкой, которая перегорала, допуская аппарацию, а в кандалах из Холодного железа. Костер разожгли под бой часов, возвещавших полдень, а крики затихли через час после заката. Но, когда костер погас, то, что достали из него — еще жило. Видимо, зелье было слишком сильное, и полностью нейтрализовать его не удалось, на беду Венделине.

— И что?! — вскрикнул Дин. Дамблдор сидел с благодушной улыбкой на лице. Видимо эту часть истории, не упоминаемую в победных реляциях для школьников он знал.

— Ее, как была, в оковах — кинули в реку. И текущая вода смыла зло.

— А почему такая формулировка: «нарушающее интересы древнейших и благороднейших родов»? — заинтересовались близнецы.

— Потому, — ответил Гарри, — что в те времена Покровительство еще было широко распространено, и Обретенные, извини, Гермиона, считались ценным ресурсом, способным усилить род. А те, кто расходовал столь ценный ресурс на такие мелочи, как «Зелье Огненной жизни» — становились врагами, и их объявляли вне закона.

— Не стоило извиняться, — откликнулась я. — Древнейшие и благороднейшие и к собственным детям относятся как к ресурсу для усиления рода, причем не только в темном Средневековье, но и сейчас. Что уж тут говорить о магглорожденных…

Моя последняя реплика Дамблдору понравилась. Он, улыбаясь, огладил бороду, и объявил, что удовлетворен докладом.

Глава 41 Проблемы демоничества и вампиризма

— Жизнь прекрасна и удивительна! — провозгласил я, раскинувшись на кровати.

Джинни, выйдя из ванной, посмотрела на меня с удивлением. Со времени доклада о Венделине Странной уже прошло несколько дней, и девочка не понимала, как можно быть столь безмятежно счастливым в свете ходивших по школе слухов. А слухи ходили просто изумительные. Начиная от «Гарри Поттер настолько проникся идеалами Света, что инквизитор благословил его на борьбу со всяким злом», и до «Гарри Поттер настолько пал во Тьму, что связался с проклятой инквизицией и поклялся лично перебить всех волшебников и застрелиться Авадой».

И это они еще не знают, что последнее («перебить всех волшебников», пусть и не лично), хотя и невероятно трудно, но чисто технически — осуществимо. Самоубийственные философские течения, несколько идей о том, как можно увеличить личную силу, пара подходящих по смыслу демонических культов… Я улыбнулся, вспоминая Корион IX. Вопли придурков, приносящих себя в жертву Кузнецу Преисподней были слышны на орбите, хотя это даже теоретически невозможно. Впрочем, спустившиеся Серые рыцари не заметили одной маааленькой подробности: среди приносящих себя и других в жертву Архитектору Судеб практически не было детей. Или они решили, что детей демоны сожрали первыми? Да, орда низших, прорвавшаяся в источенную реальность вполне могла и так поступить, но, прежде, чем это случилось, в мир пришли мы, Высшие.