Школа террористов - [90]

- Почему не пятьсот? - усомнился я в достоверности сказанного.

- Не веришь? - сменил улыбку на грусть Иона Георгиевич.

- Не верю. Насколько мне известно, швейцарские банки хранят тайну вкладов за семью печатями.

- А не известно тебе, что для разведчиков не существуют никакие печати и запоры? Я тебе даю возможность убедиться завтра в правдивости моих слов. Завтра ты снова становишься корреспондентом "Красной звезды", только не Семиречиным, а Свиридовым Иваном Михайловичем. Есть у вас такой специальный корреспондент?

- Есть. Но...

- Никаких "но". Удостоверение твое уже подготовлено. Вместе с нашим корреспондентом отправитесь к Михасю Кочуру и возьмете у него интервью для газет "Цара" и "Красная звезда" о политической обстановке в нашей республике и о положении компартии, её перспективах, а потом зададите вопрос, сколько и для чего переведены деньги в швейцарский банк вот по этому счету, - Иона Георгиевич протянул мне бумажку с отпечатанными на ней цифрами. - В общем, сам подумай, какие вопросы задать казначею, не мне тебя учить. В одиннадцать ноль-ноль Кочур примет вас.

- А если он узнает меня?

- Тоже мне знаменитая личность. Он о тебе не только не читал, а и не слышал. - Глянул на часы. - Переночуешь у нас. Альбина, постели ему на диване в холле. И дай ему отдохнуть, собраться с мыслями. Бумага, ручка на журнальном столику. - И ушел в спальню жены.

Альбина убрала со стола, постелила мне на диване и, поцеловав на прощание, сказала многообещающе:

- До завтра, милый. Все будет хорошо.

Успокоила!

Вот оно новое испытание! А я-то губы раскатал, заманю в капкан своих истязателей, отомщу... Рассчитывал на одно, а получилось другое. Мирча, по моей логике, должен был доложить Герпинеску о моем плане. Тот воспользуется им. А с партийными руководителями шутки плохи, они прихлопнут эту проклятую школу террористов... Наживка моя сработала - Мирча все доложил как я и предполагал. Но слишком крупной и хитрой оказалась рыба, чтобы клюнуть на мою наживку, и я сам оказался на крючке...

Трудно поверить, что Иону Георгиевича заинтересовала партийная касса не собирается же он выставлять свою кандидатуру на выборах в правительство. Тогда зачем это разоблачение или шантаж? Допустим, Кочур не узнает меня, примет за специального корреспондента газеты Министерства Обороны, ответит, что деньги действительно переведены по такому-то счету в швейцарский банк в помощь компартии какой-то страны, как делалось это во все времена советской власти. Чем я могу доказать, что он присвоил их? Ничем. И он вправе будет выставить нас за дверь, а ещё хуже - позвонить в "Красную звезду" и отправить меня из своего кабинета в более крепкие и тесные стены с зарешеченными маленькими оконцами. Возможен и другой более простой вариант: Кочур даст исчерпывающие ответы на все наши вопросы. Интервью опубликуют в газете. Что последует за этим? Кочуру от него будет ни жарко, ни холодно. А мне? В какой-то степени интервью сделает меня ещё более зависимым от Петрунеску. Но не настолько, чтобы я не рискнул вернуться в Москву, боясь расплаты за предательство. Значит, за всем этим кроется что-то более хитрое, коварное, после чего я окончательно потеряю свободу.

Но любые планы, как бы хитро они не были продуманы, в процессе реализации требуют корректировки, уточнения, изменения. А поскольку мне известно, что где-то припрятана ловушка, постараюсь не попасть в нее. "На всякого мудреца довольно простоты", - говорят у нас, на Руси. Поиграю и я роль простачка, в коей успел утвердиться по воле моих новоявленных начальников.

Сон не шел. Я включил настольную лампу и, взяв чистый лист бумаги, стал набрасывать вопросы партийному казначею. Единственно, о чем пожалел, что не увижусь с Доничем. Надо бы предупредить Кочура и полностью перехватить инициативу в свои руки.

Утром Иона Георгиевич просмотрел мои вопросы и остался доволен.

- Вот ещё самое главное, что я вчера не сказал тебе. Когда возьмешь интервью, предложишь Кочуру такой вариант: перевести семьсот тысяч вот на этот счет, - Иона Георгиевич протянул мне бумажку с другими цифрами, тогда, мол, публикации не будет.

Не ошибся я, что интервью - лишь начальный этап продуманной и хитрой комбинации, и Петрунеску не просто президент спортивной ассоциации, а и президент ассоциации хитрецов, которым позавидовали бы самые искусные интриганы и шантажисты всех времен.

- А если он не согласится?

- Согласится, - заверил Иона Георгиевич.

... В 10 часов за мной заехал на "Волге" высокий, спортивного вида мужчина лет сорока с фотоаппаратом и диктофоном. Иона Георгиевич представил его:

- Анвар Друце, специальный корреспондент "Цары". Он поможет тебе, если возникнут какие-то затруднения.

За рулем сидел тоже немолодой мужчина с шеей боксера и волосатыми ручищами гориллы. Вел машину он как профессиональный гонщик, обгоняя попутные, мастерски лавируя между ними и не обращая внимания на шарахающихся в стороны частников и на сигналы некоторых слабонервных.

Я молчал: если он испытывает мои нервы, пусть знает - не из робкого десятка. А возможно хочет, чтобы нес задержала автоинспекция и сорвала интервью?