Школа террористов - [86]

Иона Георгиевич закрыл за гостями дверь, и когда я собрался прошмыгнуть в комнату Альбины, он вышел на балкон, дымя сигаретой. Я слышал его тяжелое дыхание, чувствовал едкий запах табака и пота; прижавшись к перегородке, ждал, когда он уйдет. А он не торопился, видно, любовался предрассветным небом: на востоке уже занималась заря, звезды гасли, и кроны деревьев все отчетливее обозначались на блекло-оранжевом фоне неба.

На аллее снова показалась фигура охранника. Иона Георгиевич бросил с балкона окурок и ушел в номер - слежка и ему не понравилась. Я поянул на себя балконную дверь, она оказалась незапертой, и проскользнул в комнату Альбины. Она крепко спала, сбросив на пол покрывало и разбросав в стороны руки, как невинная дева Мария. Ночная сорочка задралась, оголив соблазнительные бедра. И лицо у неё было безмятежное, одухотворенное, словно это не она завлекла меня своим коварством в страшную западню. С каким бы удовольствием я стиснул бы сейчас её красивую длинную шею...

Невольно опускаюсь рядом с ней на кровать. Она шевелит губами и улыбается, видно сладкий сон снится. А может, смеется надо мной, радуется своей легкой очередной победе - теперь я не сомневался, что и Андрей погиб не без её участия... Что ж улыбайся, я принимаю твой вызов в этой смертельной игре. Как говорят, ещё не вечер, и посмотрим, на чьей улице будет праздник.

Раздеваюсь догола и ложусь рядом с ней, тесня её к стене, чтобы она проснулась: если меня видел охранник, пусть знает, куда и зачем я крался. Альбина мычит, слабо сопротивляется. Но вот открывает удивленные глаза, лапает меня.

- Ты?.. Ты как сюда попал?

Я киваю на балконную дверь.

- Я думал, ты специально открыла. И не мог уснуть, когда ты через стенку.

Она провела горячей ладонью по моему телу от груди к животу и, резко поднявшись, одним рывком сбросила с себя сорочку.

11

В школе меня ожидало в общем-то не удивившее известие: не вернулся из увольнения Петря Супруне, он вместе с женой Мирчи отравился газом. Будто бы Жанна забыла закрыть конфорку. Среди курсантов об этом только и судачили. Но я-то знал как обстояло дело... Усомнилось в такой версии и начальство, трижды вызывали Мирчу на допросы прибывшие из Кишинева представители правоохранительных органов - то ли из уголовного розыска, то ли из службы безопасности.

Мне удалось увидеться с Доничем на спортивной площадке и переброситься несколькими фразами. Коротко я сообщил о "консилиуме" представителей спортивных ассоциаций шести республик и о том, что меня ожидает новая проверка.

- Скоро им конец, - заверил Донич. - Думаю, до новой проверки дело не дойдет. А вот что подслушал разговор - молодец. Очень ценная информация. Присмотри какую-нибудь вещицу из гардероба Петрунеску: подтяжки, часы, запонки, куда можно подсунуть микрофончик...

- А не лучше ли авторучку? Я видел у него паркеровскую, из зеленого перламутра.

- Можно, конечно, и авторучку, - согласился Донич. - Или электробритву. В общем, я посоветуюсь...

Вечером я пошел в бильярдную, где, как и ожидал, нашел Мирчу. Он играл с одним недавно прибывшим новичком, молдаванином, таким же рослым и не выражающим особого интеллекта лицом, тоже дезертиром из нашей армии. Видимо он впервые держал кий в руках, но и Мирча играл в этот раз не лучшим образом, несмотря на то, что подолгу целился в шар, морщил лоб и кусал губы; бил со злостью, и шары с треском разлетались по столу, минуя лузы. Понятно - Мирча нервничал, и мысли его были заняты совсем другим.

Я встал в сторонке, наблюдая за игрой и продолжая в деталях разрабатывать план своих действий, упреждающих очередной ход моих "спасителей" Петрунеску и его дочери. То, что школа находится в ведении президента спортивной ассоциации, я теперь не сомневался. А вот знают ли власти и соответствующие органы, чем занимается эта школа - большой вопрос. Поэтому надо быть особенно осторожным и предусмотрительным, не нарваться снова на сообщников и покровителей Петрунеску.

Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, чем занимаются террористы и куда идут награбленные ими средства. Не только на содержание школы, и не только Петрунеске. Давно подмечено: чем человек богаче, тем жаднее. Вот на этом и надо сыграть. Уже с полгода журналисты муссируют в печати слухи о партийных деньгах, переправляемых некоторыми функционерами на свои счета за границу. Забросили на них удочку Михаил Михайлович и Иона Георгиевич. Попробую-ка я подогреть аппетит моего "благодетеля"...

Мирча, убедился я, не только туповат, но и трусоват, после совершенного преступления не находит себе места (то, что он прикончил жену и Петрю, не вызывало у меня сомнения), - вот и надо воспользоваться этим.

Когда партия закончилась - Мирча все-таки победил, - я предложил ему сыграть со мной. Он согласился.

Наша игра мало кому доставляла удовольствия: мы часто мазали, попусту гоняли шары по зеленому сукну, и болельшики вскоре оставили нас одних.

- Что-то сегодня не ладится у нас игра, - сказал я. - Видно, жара влияет.

- Да уж, - согласился Мирча, смахивая пот со лба.

- Слышал я, будто уголовный розыск приезжал в школу?