Школа террористов - [107]

- Да вот Альбина не отпускает, - подначиваю я его, кивая на общую возлюбленную. - Боится, что ты один не справишься.

- Ах, какая самореклама! - не остается в долгу Альбина. - За него-то я как раз и не боюсь. А вот за тебя... - Она сочувственно усмехается. - Тебе действительно пора в Москву.

- Я ещё задание редакции не выполнил. Никак не могу найти автора одного письма.

- Вы ещё занимаетесь этим? - удивляется Скородумов.

- А как же. Я - человек военный, привык выполнять приказы. Непонятно, как ты оказался здесь, когда объявлено чрезвычайное положение, а у вас в полку, наверное, повышенная боеготовность.

- Меня это уже не касается: я более не летчик ВВС и даже не военнослужащий Вооруженных Сил СССР. Я теперь - военный пилот Молдовы, суверенной свободной страны.

Я даже присвистнул.

- Быстро ты сориентировался. Не поспешил?

- В самый раз. У меня и квартира здесь, и родные.

- И невеста из крепко обеспеченной семьи, - дополнил я.

- И невеста, - соглашается Скородумов. - А хотите, я продам вам секрет, кто написал письмо в редакцию?

- Интересно... И сколько же будет это стоить?

- Сущий пустяк. Ко всему, я избавлю вас от хлопот при выезде из Молдовы.

- Совсем подходяще. Я слушаю.

- Отдайте мне красного "жигуленка".

- Губа не дура. Но дареного не дарят. А это подарок Альбины. Я не хочу терять память о ней. - Смотрю на Альбину. Глаза её сверкают молниями, ноздри раздуваются, как у взнузданной дикой лошади. Скородумов делает вид, что не замечает её гнева, и мне вспоминается беседа с ним, его признание: "Жадность фраера сгубила". Видно, урок не пошел ему впрок. - Ко всему, я узнал, кто написал письмо. Раньше сомневался, а теперь - нет. - И смотрю обличительно ему в глаза.

- Да, я написал, - признается со злостью Скородумов. - Потому что Вайкулевич - сволочь, за чепуху отстранил меня от полетов. Да черт с ним, он свое ещё получит... Так как насчет "жигуленка"?

- Прекрати! - взвизгивает Альбина. - Как базарная торговка!

- Вот видишь, - констатирую я. - Тебе мало, что уступил Альбину? Разве она дешевле стоит? - поворачиваюсь и иду к двери.

В комнате телохранителей быстро переодеваюсь в свою родную форму...

Иона Георгиевич сидел на прежнем месте, вжавшись в угол и опустив на грудь голову. Видно, невеселые думы обуяли его, нежданно, негаданно свалились известия о событиях в Москве, которые перевернут всю его жизнь.

Я открыл дверцу и коротко доложил:

- Все в порядке, Иона Георгиевич.

- Поехали к дому, - приказал он.

Останавливаю машину у самого подъезда. Он и Руссу вылезают.

- В случае чего, просигналишь: два коротких и один длинный, предупреждает Петрунеску. - Мы скоро вернемся.

"Самый подходящий момент смываться, - мелькает сокровенная мысль, когда босс и Руссу скрываются в подъезде. - Прихлопнуть Саракуцу труда не составит... А как с Доничем? Вдруг он ничего не передал нашим?.. Не пора ли самому начинать действовать?"

- О, черт, забыл Альбину предупредить, - говорю вслух и открываю дверцу. - Пойду, звякну ей.

Телефонная будка через дорогу. Иду туда и набираю "аварийный" номер, который дал Донич на самый крайний случай. Сразу же отвечает мужской голос:

- Фирма "Каштан". Вас слушают.

- Говорит Семиречин. Я от шефа. Он, по-моему, собирается в командировку. Какие будут указания.

- Ему никаких. А вам - ждать. - И в трубке раздаются короткие гудки.

Что ж, подождем ещё немного...

Иона Георгиевич и Руссу вернулись минут через пятнадцать. Телохранитель принес большой увесистый чемодан. Я открыл багажник.

- Сходи к Альбине, возьми бутылку "Камю" и чего-нибудь перекусить, обедать теперь нескоро придется, - приказал мне Петрунеску.

Скородумов все ещё был у Альбины.

- Ты вернулся сказать, что передумал? - наконец-то осмелился он меня "тыкнуть" и острить.

- Угадал. Только если ответишь на второй вопрос: кто и за что убил Андрея?

- Это не по моей части, - посерьезнел Скородумов. - Могу поклясться, что я к этому никакого отношения не имею.

- Может, вдова его что-нибудь узнала? - глянул я в глаза Альбине, тут же вспыхнувшие негодованием.

- Убирайся, - прошипела она. - Меньше будешь знать, дольше проживешь.

- Я пришел по поручению отца, он просил дать ему бутылку "Камю" и закуску.

Альбина ушла на кухню, быстро вернулась с полным полиэтиленовым пакетом.

- Я ж предлагала ему.

- При виде твоего нового возлюбленного у него пропал аппетит и память, - позлил я напоследок свою недавнюю любовницу и захлопнул за собой дверь. Но сообщение Альбины, что она предлагала папаше провизию, натолкнуло меня на мысль о преднамеренном удалении меня из машины. Видимо Ионе Георгиевичу надо было дать телохранителям какие-то секретные указания, вероятнее всего касающиеся меня...

- На Центральную и по Котовского, - скомандовал Хозяин, доставая из пакета пузатую бутылку.

Похоже, мы возвращаемся на виллу. Около поста ГАИ снова остановились. Теперь в будке находилось человек пять. Один капитан, в котором я признал того самого, кто допрашивал меня после аварии, вышел к нам и Иона Георгиевич, поздоровавшись с ним за руку, повел в сторону от машины. Что-то внушительно стал ему втолковывать, размашисто жестикулируя. Тот виновато кивал.