Школа штурмующих небо - [23]

«Приказываю немедленно вернуться!»

— Мы не слышали, — с улыбкой сказал Волков летчику, снимая наушники.

Головин кивнул и тоже улыбнулся.

Последние сорок минут полета к заветной цели Волков ни на секунду не сводил глаз со стрелок приборов, по которым он исчислял и как бы видел сквозь туман тропу, ведущую к полюсу. Наконец, штурманские расчеты уперлись в «земную ось».

Тогда-то и прозвучал в холодном полярном воздухе вскрик, взбудораживающий мир:

«Полюс под нами!!!»

Это был голос лейтенанта Волкова. Волков ждал радированного нагоняя от Шмидта. Но… Отто Юльевич, сменив гнев на милость, послал на борт такую депешу:

«Поздравляю с победой первых советских граждан, достигших Северного полюса».

О подробностях этого полета сразу стало известно в доме лейтенанта Волкова, в Ейске…

Второе мая выдалось жарким. Городской пляж в Ейске с утра полонили отдыхающие. Парнишки призывного возраста заплывали далеко в море и оттуда кричали своим девчонкам (они нежились на берегу в горячем песке):

— Сюда-а!

В стороне от гражданских, спиной к солнцу, сидели стриженные наголо курсанты морской летной школы первой недели службы. Ни один из них не видел еще близко самолеты, но каждый носил уже бескозырку и был преисполнен летной гордости, особенно сейчас. Шутка ли, их старший товарищ Волков первым в мире увидел самую северную земную точку!

Привел курсантов на пляж комиссар теоретического батальона. Никто теперь не помнит его фамилии. «Был плечист, рябоват. Да еще остался в памяти долгий рассказ комиссара…»

Имена полярных летчиков Героев Советского Союза А. М. Ляпидевского, С. А. Леваневского, В. А. Доронина, В. С. Молокова новобранцам были известны из газет. Но они не знали, за какие дела конкретно названные летчики — выпускники «Ейской» получили высокие награды… Всплески девичьего смеха в море не отвлекали слушателей. Сегодня невозможно вспомнить, слово в слово, рассказ безымянного комиссара. Вот она, его речь, по памяти старых боевых летчиков, тех молодых курсантов.

…Арктика — огромное замороженное природой пространство — долго оставалась для людей загадкой. В начале 30-х годов к решению проблемы Крайнего Севера вплотную подошло Советское правительство. Ей, в частности, посвящалась экспедиция «Челюскина». Пробиваться сквозь льды «Челюскину» помогали летчики полярной авиации, в том числе воспитанники нашей школы Леваневский, Куканов.

Разными путями попадали наши выпускники в Заполярье.

С. А. Леваневский, например, после окончания школы длительное время сам командовал Всеукраинской летной школой Осоавиахима в Полтаве.

Однажды Леваневский, во время пребывания в Москве, зашел к начальнику полярной авиации и признался:

— Надоело быть аэродромным летчиком.

Вскоре Леваневскому предложили перегнать тяжелую двухмоторную летающую лодку «СССР-Н-8» из Севастополя в восточный сектор Арктики и заняться там ледовыми разведками. Лодка оказалась порядком потрепанной. Однако Леваневский благополучно провел ее по заданному маршруту и посадил в Хабаровске. Здесь он узнал из газет, что пропал без вести американский летчик Джемс Маттерн, стартовавший из Хабаровска, и принял предложение участвовать в его розысках.

Джемс Маттерн совершал скоростной перелет вокруг света. Еще такие сведения о Маттерне получил Леваневский: тот выбросил из самолета радиостанцию, а вместо нее взял дополнительный запас горючего и масла. Это усложняло поиск.

Рискуя сам пропасть без вести, Леваневский «брил» даже в скалистых сопках Дальнего Востока. Он нашел Джемса в Анадырском районе, где американец потерпел аварию, оказал коллеге первую посильную помощь и доставил на родину — в Ном, на Аляску.

Приблизительно в то же время километр за километром отвоевывали у Арктики другие выпускники Ейской. На Енисее, на Лене, в Карском море — В. С. Молоков на Чукотке, с экспедицией профессора В. А. Обручева, составлявшей первую карту внутренних районов полуострова, — Куканов. Выпускники школы первыми пришли на «SOS», посланный с ледокола «Челюскин».

Обсуждая возможные способы спасения челюскинцев, буржуазная печать категорически отвергала использование для этой цели авиации. Отвергали авиацию и видные зарубежные полярники.

Летчики, которых пошлют на выручку челюскинцев, могут только увеличить число зимующих на льдине, — утверждали они. Предупреждения были не безосновательны. Стоял февраль. До сих пор ни одному летчику в мире не приходило и в голову искать в феврале что-то в Северном океане. Коммунистическая партия, Советское правительство, народ нашей страны знали, на что способно выпестованное ими крылатое племя. Они не прислушивались к голосу зарубежных газет и специалистов по Арктике. Сквозь туманы, снежные бури, морозы к лагерю на льдине, после 36 неудачных попыток, первым пробился Анатолий Ляпидевский. Наш Ляпидевский! Пробился 5 марта 1934 года, на самолете «АНТ-4», носившем название «Страна Советов». Стартовал он из Уэлена. Спустя месяц и два дня прорвались к лагерю Каманин, Молоков, Доронин, Водопьянов, Слепнев, Леваневский. И очень вовремя. В океане началось сжатие льдов. Челюскинцам грозила новая катастрофа. Пренебрегая конструкторскими расчетами, летчики сажали в двухместный самолет по 5—6 человек, приспосабливая под кабины парашютные контейнеры, которые они подвешивали к бомбодержателям. А лед уже, как бы не вмещаясь в глубинах океана, с треском тянулся к небу. С проворством песцов маневрировали пилоты между трещинами и торосами на взлете и при посадке. Главной их заботой теперь было: не поломать машину о зубы Северного океана и благополучно доставить на материк как можно больше людей. Молоков, к примеру, за девять рейсов вывез тридцать девять человек. Не отставали от Василия Сергеевича и его курсанты Доронин, Ляпидевский.