Школа опричников - [6]

Вечером нам показали антинемецкий фильм «Профессор Мамлок», послуживший иллюстрацией к филиппикам нашего оратора по адресу Германии.

Коснулся он и «дальневосточной проблемы», как он выразился. Обругав самураев, докладчик переплыл Тихий океан и начал честить плутократов США, особенно нажимая на то, будто с Америкой нам справиться не слишком трудно: там 15 миллионов безработных, которые нас поддержат. По части готовности к распаду впереди США только Англия. Мы быстро приберем к рукам ее колонии, где порабощенные народы чуть ли не молятся на Ленина и Сталина.

Когда докладчик решил, что вполне убедил нас в том, будто только народы СССР живут вольно и весело, он дал нам урок, предостерегающий от почивания на лаврах.

— Капиталисты и мелкие буржуа Запада и Америки чуют свою обреченность и отчаянно ищут случая подорвать мощь Советского Союза. Вы, товарищи, — дети Октября, вы — курсанты славного органа защиты социалистического отечества. Будьте бдительны, с честью носите высокое и почетное звание чекиста!.. Наш долг — крепко поработать во время избирательной кампании, зорко приглядываться к происходящему вокруг и не давать агентам международной контрреволюции подорвать основы нашего государства. Вы будете прикреплены к участковым уполномоченным.

Последняя фраза означала, что на период выборов мы обеспечены, как говорится, конкретным заданием, что доклад сделан не ради того только, чтобы мобилизовать наше сознание, но и для того, чтобы целиком мобилизовать нас на работу, неминуемо грязную и, может быть, кровавую. Было над чем задуматься!

Вскоре занятия по конституции начались. Странное дело, но проработка текста конституции едва ли не приводит к результату, обратному тому, которого хотели бы достигнуть большевики. Проходя статью за статьей, мы невольно вдумываемся в те противоречия, какие существуют в СССР между законами и действительностью. Если написано что-то про свободу собраний, то помним, что речь идет о собраниях, организуемых с разрешения властей и под их контролем. Свобода слова означает концлагерь на 5-10 лет. Свободные выборы и тайное голосование — это «выборы» одного, впечатанного в бюллетень и чекистами проверенного кандидата, а, кроме того, списки, на которых помечается фамилия выборщика под определенным номером, дают в результате 99,9 % голосовавших «за». Мы пытались представить себе, в каком ужасном положении находятся трудящиеся Запада и Америки, если положение советских граждан было столь бесправным, что большего бесправия и придумать было уже невозможно. Лезли в голову примеры… Вот, в день смерти члена Политбюро ЦК ВКП(б) Серго Орджоникидзе один из рабочих нашего завода посетовал в заводской столовой:

— Ну что это за суп? Это же баланда, которой кормят заключенных! Или вы это к смерти товарища Орджоникидзе приготовили?

«Пришили» неосторожному человеку агитацию против советской власти и «припаяли» 10 лет концентрационного лагеря.

Дрессировка продолжалась и усиливалась. В начале декабря, в два часа ночи, была подана команда «в ружье!». Построились в течение пяти минут. Явился сам начальник школы и зачитал приказ: мы должны были немедленно отправиться в клуб УНКВД для инструктирования нас о работе на эту ночь. Через полчаса мы были в клубе, где застали полторы тысячи чекистов. Начальник харьковского округа УНКВД майор госбезопасности Кувшинов инструктирует нас. Подготовка к выборам в Верховный Совет проведена, в целом, блестяще, но некоторые работают из рук вон плохо. Мы должны равняться на сталинского наркома Н. И. Ежова. Сегодня курсанты будут проверены на практической работе, и тогда будет видно, кто на что способен. Работа серьезная.

— Товарищ Сталин, партия и правительство ждут от нас доброкачественной продукции. Мы имеем от верного соратника товарища Сталина, нашего наркома Ежова, разверстку на арест по области до 5 тысяч врагов народа. Выполним задание с честью и дадим, сверх разверстки, 10–15 процентов. Наши работники знают, как проводить эту работу, а вы, курсанты, получите практический, весьма ценный, опыт. Оперуполномоченные представят мне рапорты с отзывом о работе каждого из вас. Эта ночь покажет, на что способны наши молодые кадры.

— Ну, а если… — Кувшинов сделал паузу, медленно обвел собрание холодным взглядом и закончил. — Посчитаемся, как надо!

После второй короткой паузы деловым тоном добавил:

— Адреса известны, ордера на арест выписаны, транспорт заготовлен. По местам!

Не хватало только, чтобы он сказал «с Богом!».

ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАНЯТИЯ

Перед тем, как покинуть клуб, мы были разгруппированы по своим оперуполномоченным. Высыпали во двор, где нас ждали машины.

Под командой нашего оперуполномоченного мы подъехали к дому на улице Свердлова. Это — центр города. Здесь, в этом доме, парадные двери которого растворены настежь, живет нужный нам человек — инженер, специалист по авиамоторам, орденоносец Лаврин. В дверях парадного входа стоит комендант дома, и я решаю с первого взгляда: «Сексот НКВД!» Иначе — чего бы он дожидался на пороге дома, порученного его ведению?

Комендант ведет нас на второй этаж и указывает дверь. Оперуполномоченный звонит — ответа нет. Звонок, должно быть, испорчен, приходится стучать. Ответа нет.