Школа мечтателей - [48]
Ситуация не была столь критичной и, посему, панический приступ Магдалены уступил благоразумию. Она не спеша вдохнула дивный аромат любимого напитка и, прикрыв глаза, четко выстроила в мыслях тугую повязку. Затем посмотрела на ногу Генри. Крохотные шарики крови перестали вываливаться из раны, аккуратно стянутой марлевым бинтом. Впрочем, ее супруг этого даже не заметил или только сделал вид, что ничего не произошло. Он был задумчив:
— Как твой кофе? Лучше моего? — Генри строго посмотрел на Магдалену.
— С наглецами так и надо поступать. Русалку ему подавай! — ее ноги вновь сомкнулись и образовали рыбий хвост, она подплыла к мужу, — но с другой стороны ты такой милый, когда обижаешься.
Генри обнял русалку:
— Мечты сбываются! Впрочем, как всегда!
Магдалена покорилась объятиям мужа, а отдаленная мысль скребла в голове: «Но все же здесь небезопасно…»
Они плавали в молодом мире, пока еще не скованном законами, но и абсолютно не пригодном для жизни людей. Еще пустой и безжизненный он ожидал продолжения своего развития.
В спальне своего дома, в Воллдриме, появилась Магдалена. Ночная рубашка и собранные в косу волосы были в точности такие, как до перемещения сквозь орейфус. Она встала, и Генри появился вслед за ней. Его одежда также обрела недавний вид, однако на серой штанине чуть ниже колена быстро появилось красное пятно. Оно разрасталось, отхватывая новые участки. Магдалена заволновалась:
— Надо держать аптечку здесь. На всякий случай. Подожди я сейчас, — она выбежала из комнаты и помчалась в кухню. Найдя все необходимое, она вернулась в спальню. Генри сидел на полу и, разорвав штанину, держал серую тряпку на ране. Кровь не переставала просачиваться сквозь льняную ткань, и Магдалена принялась обрабатывать глубокий порез. Однако мечтатель спокойно наблюдал за действиями жены. Он не чувствовал боли, он развлекался:
— Похоже штаны обречены и в этом, и в другом мире, — Генри улыбнулся.
— Надо аккуратней. Мы вели себя как дети. Ведь так можно серьезно пострадать.
— Сначала как дети, зато теперь ты как ворчливая старушка, а я обездвиженный калека, — все опять в равновесии, — он провел ладонью по черной косе жены, а потом развязал ленточку удерживающую волосы Магдалены. Шёлковые пряди распустились и повисли над его окровавленной ногой.
— Ты мешаешь сделать как надо! Прекрати или истечешь кровью в собственной спальне!
— Ты, что? А вдруг Элфи зайдет? Ей ни к чему такое страшное зрелище. Подумай об этом и смилуйся надо мной. Будь доброй мечтательницей! — он намотал прядь ее волос на указательный палец и легко подтянул к себе.
Магдалена взглянула Генри в глаза и дотронулась ладонью до его щеки.
— Хорошо, ради дочери я сжалюсь, — она улыбнулась. — Ну вот, все готово. Снимай брюки, я их выброшу!
Генри отпустил прядь и быстро разделся, а затем запрыгнул на кровать, и, покачиваясь на мягкой перине, осмотрел повязку на ноге:
— Ты искусна в каждом из миров. Моя спасительница!
За окном горели звезды и, в тиши ночного неба, сонно плавала луна. Смолги крепко уснули, а орейфус, скромно стоя в углу, продолжил ожидать своего часа.
Вскоре свет ближайшей звезды уже раскрашивал смуглые очертания Воллдрима в привычные цвета, и некоторые из его жителей готовы были проснуться.
— Мама, пап, вы спите?
Генри открыл глаза и увидал личико своей дочурки.
— Элфи, доброе утро! Ты уже встала? — Генри присел на кровати и взглянул на спящую жену. Черные кудри взлохматились на пухлой подушке. Он аккуратно убрал локоны с лица Магдалены. — Пойдем вниз, пускай мама еще поспит немного. Она поздно уснула.
— Пойдем, — прошептала Элфи.
Генри, в полосатой пижаме, похожей на дочуркин халат, встал и, обойдя постель, глянул на орейфус. Из-за вчерашней суматохи, он забыл прикрыть его и закрепить блокатор. Отругав себя за беспечность, правда, не вслух. Он подошел к стулу и швырнул на него покрывало, потом улыбнулся дочери, и они вышли из спальни.
— Давай сходим в оранжерею. Вчера мы с тобой потрудились на славу.
— Пап?
— Да?
— Думаешь, они прижились? Я волнуюсь, стебельки такие тонкие. Кажется, некоторые я сломала, — сказала Элфи, а потом добавила шепотом, — только маме не говори.
— Не скажу, — прошептал ей в ответ отец.
Они спустились по лестнице. Дверь, прятавшаяся за портьерой в гостиной, сейчас оказалась распахнутой, от чего аромат цветов из оранжереи проник в дом. Теперь в гостиной повис насыщенный запах цветочного сада. Здесь пахло не хуже, чем в цветочной лавке, хотя, пожалуй, у некоторых людей от столь пропитанного цветочными феромонами воздуха могла закружиться голова. Для Смолгов же это было привычно.
Отец и дочь вошли в светлое помещение. Словно отсеченная часть невероятного размера шара, стеклянная полусфера вонзалась в фасад дома. Диаметром не менее шестидесяти метров оранжерея имела всего два выхода: в дом и, в дальней части, на зеленую лужайку. Экзотические растения и привычные для этих мест цветы и саженцы юных деревцев разрывались многочисленными дорожками, спиралью сходящимися к центру, в котором возвышалось массивное дерево, гардома. Оно считалась символом Смолгов, их талисманом.
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Под полным контролем Джури и в абсолютном хаосе, Лила погружается в пучины ада, чтобы освободить Малачи от существ, которые десятилетиями жаждали мести. Но у Судьи своеобразный взгляд на ведение дел, и Лиле приходится работать на пару с Анной — новым капитаном, у которой очень личная миссия. Вместе они проникают в самое ужасное царство, с которым она когда-то встречалась в Царстве Теней — суровая местность, управляемая Мазикиными.Ставки как никогда высоки, и Лиле приходится принять помощь — и любовь — от людей, которых она едва ли знает или доверяет.
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.