Школа инкубов - [45]

   Сейчас, держа в руках Лилит, он ощущал то же самое. Казалось, все, чем он дорожил в ней, утекает сквозь его пальцы в мокрую землю адского сада, оставляя лишь пустую, мертвую оболочку. Содрогнувшись от вставшего перед глазами образа, Конор со страхом прижал ее покрепче и бросился в дом. Нужно было вырваться, успеть вернуться, пока Лилит еще жива. Нужно было опередить смерть.

   И Конор прибавил шаг.

   4

   Он бежал, бежал и бежал. По темным коридорам, по бесконечному лабиринту комнат, каждый раз шестым чувством угадывая нужный поворот. Все вперед, вперед и вперед -- сквозь гулкие залы и мрачные комнаты, радуясь, что от бега не перехватывает дыхание.

   Самаэль слукавил: путь обратно был удобней, но никак не короче. Хотя, возможно, дьявол на этот раз был ни при чем: сам дворец изменился, едва его покинул хозяин. Раньше даже стены его, казалось, излучали магию, что окружала Самаэля, точно доспехи. Теперь это был просто темный, пустой, необитаемый дом.

   Когда за очередной темной дверью перед ним открылся шестиконечный бассейн, Конор был готов разрыдаться от счастья. Едва ступив на порог, он понял, почувствовал: волшебство, покинувшее жилище дьявола, притаилось здесь, словно испуганный зверь, готовый защищаться.

   Перехватив свою ношу поудобней, Конор ступил на край бассейна. Он не знал точно, что собирается делать, и решил действовать по наитию.

   - Здравствуте, - сказал он, обращаясь к темной воде. - Вашего хозяина забрали. Теперь вы... не знаю, наверное, свободны?

   Вода в бассейне всколыхнулась от шепота. Потом из воды протянулись бледные руки протянулись и указали на Лилит. Кивнув, Конор опустился на колени и положил ее на поверхность воды, нисколько не сомневаясь, что обитатели тайного пруда не навредят ей.

   Тонкие пальцы коснулись Лилит: погладили по волосам, укачивая, словно ребенка. По щеке Лилит скатилась слеза. Моргнув, она всхлипнула и расплакалась, закрыв лицо ладонями, и молчаливые руки обняли ее, словно пытаясь помочь ей залечить душевную рану.

   Конор смотрел, не отрываясь. Он давно уже был большим мальчиком, но сейчас больше всего на свете ему хотелось, чтобы кто-то пожалел и его.

   Когда лицо Лилит приняло осмысленное выражение, руки легонько подтолкнули ее к берегу. Конор подал ей руку, и Лилит крепко ухватилась за него, глядя опухшими от слез, но живыми глазами.

   Прежде, чем уйти, она произнесла что-то, обращаясь к бассейну -- скорее всего, высказала благодарность. Способность к языкам, в первые дни позволявшие Конору понимать всех и каждого, сейчас явно ослабела.

   Впрочем, все это было неважно. Поддерживая Лилит за плечи, он бросил прощальный взгляд на пруд, отсчитал вторую дверь по левой стороне и взялся за ручку.

   Дверь подалась без малейшего усилия. Распахнувшись, она открыла перед Конором и Лилит вид на главное здание Школы Инкубов.

    

Глава 14. Возвращение

1

После финальной битвы обычно следует награждение победителей. Главный злой повержен, главный герой получает девушку. Или что-то вроде того. Конор много раз видел такое в кино и читал в книгах. Победить - значить получить что-то, что иначе добыть никак невозможно. Свободу. Любовь. Жизнь.

Так бывает, потому что это справедливо, а люди мечтают о справедливости. О том, что в конце концов каждому воздастся по заслугам: добрые дела обернутся добром, а за злыми деяниями, независимо от намерений злодея, последует неотвратимое наказание. Правила едины для всех, и неважно, демон ты, ангел или просто человек. Нет никакого значения, во что ты веришь и где находишься; если ты виноват, то будешь наказан, если наоборот - награжден.

Во всяком случае, в это всегда хочется верить.

Однако там, где был Конор, эти правила, похоже, не действовали. Или, может, они не распространялись конкретно на него? Иначе почему ему, победителю, не досталось никакой награды?

Его девушка оказалась вовсе не его, а о свободе не приходилось и мечтать. Даже само существование Конора снова было под вопросом. Вернувшись в школу, он обнаружил, что за время его отсутствия мало что поменялось. Занятые близостью Апокалипсиса демоны, казалось, не обратили на его отсутствие никакого внимания. А может, его вклад в победу показался им до того незначительным, что не заслуживал даже упоминания.

Уроки шли своим чередом. Учителем индоевропейского у инкубов снова стал Верделет, отпущенный на свободу после падения (или правильней сказать, вознесения?) Самаэля. Он вернулся бледным, похудевшим и нехарактерно молчаливым. Рассказывая о правилах грамматики, он блуждал взглядом по лекторию, лишь иногда спохватываясь, что нужно задать вопрос ученикам. Ответов, впрочем, он тоже не слушал.

Место преподавателя Теории Зла занял Сабнак. Он постоянно ворчал, что уроки мешают ему заниматься прямыми обязанностями -- наводить прядок в школе инкубов, свалившуюся, о силы зла, на его голову, однако дело свое знал. В отличие от Велиара, любившего задать ученикам задачку посложнее, Сабнак ко всему подходил просто. Вот черное, вот белое, и пока они не смешиваются, Земля будет вертеться. Помни, на чьей ты стороне, и делай, что должен. Если подумать, его занятия были единственным, что как-то примиряло Конора с действительностью.